Разумеется, автор просто не в состоянии в рамках этой главы рассказать обо всех тонкостях, связанных с составлением завещания по еврейским законам, и тому, кого особенно волнует этот вопрос, лучше всего обратиться за консультацией к опытному раввину.
И все же, обсуждая данную тему, авто не может не вспомнить вполне реальную историю, которая произошла в Израиле в начале 2010-х годов.
Умирая, один состоятельные еврей, оставил два завещания: одно следовало вскрыть сразу после его смерти, второе – уже после похорон, во время траура. В первом содержалась только одна просьба: "Прошу похоронить меня в одном носке!".
Однако когда дети покойного сказали об этом раввину, руководившему обрядом похорон, тот лишь покачал головой.
– По Галахе, – объяснил он, – мертвого следует заворачивать в саван полностью обнаженным.
Сыновья стали настаивать на исполнении последней воли отца, раввин стоял на своем. Сыновья выразили готовность заплатить "за небольшое отступление от обряда" огромные деньги, но раввин оставался неумолим, заявляя, что не может позволить сделать это даже за миллион долларов. Спор продолжался многие часы, похороны все откладывались и откладывались. Наконец, дети покойного сдались – не оставлять же отца непохороненным, и уж, тем более, не хоронить же его на нееврейском кладбище, чего тот явно не желал.
После похорон сыновья вскрыли второе завещание.
"Как видите, дети, – говорилось в нем, – даже одного носка не дали мне взять с собой в могилу. Так не копите же слишком много денег и щедро тратьте их на добрые дела…"
И уже дальше шли указания о распределении оставшегося после него состояния.
Так случилось, что с еврейской традицией отношения к семье покойного мне довелось впервые познакомиться не из книг, а на практике. В 2004 году неожиданно в возрасте 46 лет скончался мой близкий друг Хаим Фишер, принадлежавший к общине хасидов из Вижницы. Всю жизнь Хаим посвятил помощи знакомым и незнакомым людям, создал несколько благотворительных организаций, помогавших старикам и детям-инвалидам, малообеспеченным семьям и т. д. Это была не только материальная помощь, но и помощь добрым советом, участливым словом, конкретными делами. В Бней-Браке, где жил Хаим со своей многодетной семьей, о нем ходили легенды, и когда его не стало, на похороны, проходившие ночью, на исходе субботы, собрались тысячи людей.