На улицах провинциального города стояла тишина. Сыпал легкими хлопьями новогодний снежок, легкий ветер качал фонари на старых деревянных столбах вокруг рыночной площади. Редкие прохожие пробирались по узким тропкам, проложенным в снегу занесенных за ночь тротуаров.
Вот тут темным январским утром и поступил вызов в дежурную часть. Сбивчивый голос просил кого-нибудь из милиции приехать, поскольку в квартире обнаружен труп женщины, при этом у трупа отрезаны уши.
Надо ли говорить, что следственно-оперативная группа была на месте минут через пятнадцать, то есть уже через пять минут после меня с оперуполномоченным уголовного розыска Ванькиным.
Картина в квартире, находившейся в старом деревянном бараке на отшибе, была типичная для жителей тех мест, которые жили на невеликие доходы, слегка злоупотребляя алкоголем. В квартире стоял стойкий запах от сохнущих сапог, окурков сигарет, сдобренный духом недоеденного лука, покрывавшим ржавую селедку и давно не стираного белья. Скудную домашнюю обстановку однокомнатной квартиры составляла обшарпанная мебель, купленная лет тридцать назад. Небогатая одежда в раскрытом шкафу была частично сброшена с вешалок и белье на полках перевернуто. Этот интерьер довершала картина не для слабонервных. Труп хозяйки квартиры Кругловой Нины Михайловны, которая была полностью обнажена, находился в центре скомканной постели. Руки и ноги ее мертвого тела были раскинуты в стороны, как у Андрея Первозванного после распятия. Шея была сине-зеленого цвета. Оба ее уха были наполовину отрезаны, а подушка выпачкана кровью.
Вся эта картина, не для слабонервных, говорила о том, что хозяйка скорее всего стала жертвой сексуального маньяка с садистскими наклонностями, который после содеянного и ограбил квартиру.
Трупов за свою милицейскую жизнь мы c опером Ванькиным не один десяток повидали. Были среди них лица обоего пола, которых отправляли на тот свет при помощи ножа, топора или веревки. Были и добровольно расставшиеся с жизнью. Бывали, как и в данном случае, покойники без одежды, чаще всего утопленники, однако труп с отрезанными ушами встретился нам впервые. Что-то, мне помнится, даже в книге Торвальдса «100 лет криминалистики» такой случай не описан. Мы с Ванькиным переглянулись.
– Кажется, Лунный Дрочила в разнос пошел, – пробормотал капитан Ванькин, – не думал я, что у него до смертоубийства дойдет.