— Не убивайте его, добрые люди, — проскрипел рядом старческий
голос, — это мой помощник, я его еще маленьким выходила.
Сгорбленная высохшая старуха в сером рваном мешковатом платье
улыбалась беззубым ртом. Пытливые выцветшие глаза осматривали
нас:
– Проходите в дом, вижу, вы голодны и устали, — старуха
повернулась к зверюге и махнула на того крючковатой рукой. — Иди в
свою нору, видишь, у нас гости!
– Вы здесь живете, одна? – воскликнул я.
– Не одна, скоро внученька придет. Одни мы с ней на белом свете
остались, – голос старухи дрогнул, но она тут же взяла себя в руки
и приветливо закивала головой, приглашая в лачугу.
Хижина оказалась внутри на удивление просторной. Пол из
неструганных досок, не видевший много лет половой тряпки, скрипел и
нехотя прогибался под ногами. Посреди просторной кухни расположился
огромный дубовый стол с массивными лавками. В углу возвышался
закопченный шкафчик с полочками, уставленный какими-то склянками и
горшочками. На веревке вдоль стены висели сушеные растения и, как
мне показалось, высохшие жабьи лапы.
В противоположном углу потрескивала каменная печь. Там в чугунке
что-то аппетитно булькало. За бревенчатой перегородкой находилась
другая комната. Дверь в нее была чуть приоткрыта. Пахло кислым
хлебом и гнилой древесиной.
– Садитесь, садитесь, откуда вас принесло-то? – хлопотала
старуха. — Меня Изерниль зовут, а вы кто будете?
– Заблудились мы, – коротко ответил Тион. — К чему знакомства,
если мы больше никогда не увидимся?
– Здесь нет дорог на сотни миль вокруг, — старуха хитро
прищурила мутный глаз. — Редкие путники забредают сюда, когда хотят
попасть в восточные Земли, в Гроаберг иль к отшельникам. Торговый
путь по суше опасен и зарос лесом. Так вы в Гроаберг идете, или в
Ведию?
— Не твое дело, старая, — буркнул кузнец. — Собери чего пожрать
на стол, и может мы тебя не тронем.
— Ох! — всплеснула старуха руками и растянула в улыбке
сморщенный рот. — Меня-то трогайте, пятьдесят лет уж никто не
трогал. Вот внучка моя красавица, ее не обижайте, ну, я смотрю,
люди вы хорошие. Только ворчите для виду. Ладно, не буду больше
спрашивать, сейчас ужином вас накормлю. Люди мы простые, угощений
особых не ждите.
Старуха засуетилась и поставила на стол еще дымящийся чугунок.
Открыла крышку, выпустив аромат домашнего варева. Бабка разложила
перед нами заскорузлые деревянные миски и плеснула в них
непонятного цвета похлебку. Меня передернуло, но борясь с
брезгливостью, я взял затертую деревянную ложку и попробовал суп.
На вкус он оказался намного приятнее, чем на вид. Кузнец и Тион
вообще не обратили никакого внимания на сомнительную посуду и
степень ее чистоты и уплетали похлебку вприкуску с вяленым
мясом.