Несколько раз меня ощупывал какой-нибудь извращенец-старикашка.
Тыкал в мышцы и пытался разжать челюсть. Я еле сдерживался, чтобы
не откусить ему скрюченные пальцы, ведь за такое раба могут
казнить.
Абсурдность происходящего дарила призрачную надежду, что это все
сон. Но с каждой минутой я убеждался, что не сплю. При сновидениях
воспоминания отсутствуют, человек находится только в настоящем. Но
я помню все, свою жизнь, казнь, значит, это не сон?.. Щипать себя
бесполезно — сознание помнит это ощущение и повторит боль даже во
сне. Говорят, что во сне невозможно разглядеть свои руки, они будут
расплываться. Я вытянул вперед ладони: сеточка папиллярных линий
розовая, без мозолей, пальцы гладкие, ровные, будто у пианиста.
Странно… Кто я есть в этой жизни? Явно не крестьянин.
Итак, последнее, что помню — это удар молнии. Разряд поджарил меня
одновременно с мощным ударом тока. Такой трэшак выкинул из моего
тела сознание (или душу, или сгусток ментальности, или
квинтэссенцию бытия, мать ее). Душа не может существовать без тела,
наверное… И ее подхватил некий поток мироздания и воткнул в первое
попавшееся тельце в параллельном или еще каком-нибудь гребанном
мире. Логично? Не очень?.. А пофиг… Будем считать, что так и было.
Какая разница, как? Главное, что потом? Вернее, что делать
сейчас?!
Тело мне досталось не ахти. Морда смазливая, а стати викинга нет.
Рост, примерно, прежний остался, метр восемьдесят или около того.
Плечи чуть поуже стали, и руки потоньше, но не как у хлюпика.
Скорее как у легкоатлета или паркурщика. Мышцы хоть и не дутые но,
тугие. Осанка справная, и ноги не кривые, что еще мужику надо?
Пардон, парню…
Пузан в расшитом золотом камзоле приблизился к невольникам. Кинул
беглый взгляд на рабов и сразу подошел к пленному бойцу справа от
меня. Бывалый воин сверлил купца взглядом, но молчал. А тот
постучал по его “каменной” груди и крикнул визгливым
голоском:
— Чей товар?
Из “игрального клуба” выдвинулся сутулый сухонький мужичок с лицом
алкаша.
— Мой раб! — прошамкал он. Как и положено заправскому алкашу, у
него не хватало несколько передних зубов.
Вот блин, бич бичом, а рабами торгует…
— Сколько просишь? — спросил пузан, небрежно махнув на воина.
— Сто золотых, — не моргнув ответил работорговец.
— За такое старье?! — купец скривился так, будто его облили
кислотой.