Захватывать кочевника непросто. Это
как воду ловить руками: поймал, сдавил, а разжал – в руке пустота.
Это не деревни или города, которые можно окружить и захватить.
Кочевники снялись, да и отъехали на сотню-другую километров.
Особенно, если травы вдоволь.
Главное же – бессмысленное это дело:
отнять у кочевников кроме скота нечего. Лишнее здесь просто не
нужно, не копят здесь богатство, не ценят злато. Торгуют через
обмен: ты мне - овцу, я тебе - седло. Потому и живут они в
относительном мире и покое. Точнее, жили, пока не возникла по
соседству Золотая империя. Вот тут все и начало меняться. Только,
думаю, что империя хуже сделала себе - мстить кочевники умеют.
Даже мои пятеро ребят живут одной
местью. А ведь ребята непростые. Алтын, оказывается, дочь вождя. Ее
еще в детстве просватали с сыном вождя рода, кочующего по
соседству. Правда, род тот погиб, и на руку и сердце девушки
претендовали Мэрген, сын старейшины, и Бат, сын самого сильного
воина рода. Хотя сама девушка, похоже, обоих кавалеров отшила.
Болд – будущий кузнец, тоже важный
человек. А Хад сам претендовал в будущем на статус самого сильного
воина. Разные, а местью живут одинаково, как дышат.
***
Парни и девушка сидели в шатре. Было
тепло. Они были сыты. Казалось, что мир снизошел на тихую горную
лощину. Но молодым людям было неспокойно: чем спокойнее и сытнее
они жили, чем дальше отходили ужасы нападения нюйдженей, бегства от
них, тем сильнее тревога грызла их душу. Наконец, Бат, самый
молодой из парней, только недавно прошедший посвящение в воины, не
выдержал: «Мы должны уйти отсюда. Там, может быть, еще кто-то
спасся».
Все остановились, словно мальчик
произнес заклинание. Эта мысль уже не первый день стучала в голове
каждого из пятерки.
- Скорее всего, они погибли, –
проговорил Мэрген.
- А вдруг кто-то выжил? Вдруг они
сейчас скитаются по степи без еды, без тепла? – почти выкрикнула
Алтын. – А даже если они мертвы - кто похоронит их, кто отправит их
в вечные луга, где пасутся небесные кобылицы?..
Парни замолчали. Потом Мэрген тряхнул
головой и проговорил:
- Надо ехать. Робу я сам все
скажу.
***
Похоже, мои ребята из той же породы,
что и я. Пока ожидали погони, готовились биться или убегать дальше,
пока обживались, все было нормально. Но чем более устойчивым
становился быт, тем грустнее были глаза у парней, а Алтын и вовсе
принялась плакать каждый вечер.