Как-то после очередного грустного
ужина, когда народ грелся под лучами вечернего светила, ко мне
подошел Мэрген:
- Роб, мы все благодарим тебя. Ты
спас нас от нюйдженей. Ты мудрый, сильный и храбрый. Но нам надо
уйти.
- Почему? – не понял я.
- Там, в степи остались наши родичи.
Вдруг кто-то смог спастись. Завтра мы уйдем. Можем ли мы взять то,
что ты сделал из небесного металла?
Честно говоря, я ждал этого, хотя и
оттягивал момент всеми силами. Ребята дали мне общение. Впервые в
жизни мне приходилось о ком-то заботиться, и, скажем откровенно,
это было приятно, хотя и беспокойно. Но момент пришел. Держать их в
безопасном ущелье, когда там, в степи, возможно, умирают их
последние сородичи, не только глупо, но и просто жестоко.
- Знаешь, Мэрген, я не только отпущу
вас, но поеду с вами.
- Мы не знаем своего будущего,
посланец небес. Нас могут убить.
- Я понимаю. Не бойся, я и сам не
собираюсь умирать, и вас не дам убить. Возьмете с собой?
- Что ты говоришь? Наши отцы погибли.
Ты будешь наш отец!
- Ладно, сынок, - усмехнулся
я, хлопнув парня по плечу. – Давай сегодня будем спать, а завтра
соберёмся.
«Не беда, — сказал я, — одних мы
убьем,
а остальные испугаются наших
выстрелов
и разбегутся. Я обещаю тебе, что не
дам
тебя в обиду. Я буду храбро
защищаться
и защищать тебя. Но обещаешь ли
ты,
что будешь так же храбро
защищать
меня и исполнять все мои
приказания?».
Жизнь и удивительные
приключения
Робинзона Крузо
Улеглись рано, но я долго не мог
заснуть. Пытался понять, что мне нужно, чего я хочу, зачем вообще
собрался идти с ними. Искал и не находил ответа. Похоже, что я
просто очень не хотел остаться один. Да чего уж там - не просто не
хотел, а боялся этого до колик. Мне было жизненно необходимо
общение, поддержка. Казалось бы, кто они мне? Нет, они люди, и я в
них нуждался. Даже не в них, именно этих мальчиках и девочке, а в
ком-то другом, с кем можно говорить, спорить, переброситься
шуткой.
Забавно, в прошлом меня страшно
раздражало человеческое общество, соседи, родня, мальчики и девочки
из Метрополии. Но они были рядом. Я был погружен в человечество, не
любя его, тяготясь им. Зато оказавшись действительно один, вдруг
возжаждал общения, дружеской поддержки, просто другого голоса. Вот
и бегу за тем кругом общения, который есть, в страхе его потерять.
Неожиданно стало понятно, что в одиночестве, в отличие от своего
далекого предка, я просто не выдержу.