– Что?! – некромант обернулся и обалдело уставился на меня.
– Да я не тебе! Хотя не важно! Кто-нибудь! Пожалуйста! Меня же сожрут!
– Она что, живая? – недоуменный вопрос он адресовал почему-то не мне, а Зеленоглазику. Тот кивнул – как мне показалось, с легким сожалением. А некромант – рассердился.
– Какого пьяного тролля! – тут он все-таки соизволил обратиться ко мне. – Вы мне эксперимент срываете! Немедленно убирайтесь отсюда!
– Я бы с радостью! – Я подергала ногой.
Маг закатил глаза.
– Генри! Проводи это… эту… куда-нибудь! Подальше! И имейте в виду, дорогуша, в следующий раз я позволю им вас сожрать – будет вам отличный урок, как вмешиваться в чужие эксперименты!
Говорить о том, что съеденной мне никакие уроки уже не пригодятся, я благоразумно не стала. Потому что некромант щелкнул пальцами – и зомби тут же наконец разжал пальцы. Я попыталась подтянуть к себе сведенную судорогой ногу и зашипела. Ничего, я и ползком поползу!
Ползти мне не позволили. Но и романтично нести на руках, брутально прижимая к мужественной некромантской груди, не стали. Собственно, маг уже равнодушно отвернулся, продолжая вычерчивать на земле свои знаки.
А на руках меня все-таки поносили, да. На очень костлявых таких руках.
И знаете что? Я вот вообще не возражала! Знакомый, чистенький, не вонючий, вежливый скелет – это вам не посторонний разлагающийся зомби с неустановленными гастрономическими пристрастиями.
Странно, но почему-то зеленоглазого Генри я не воспринимала как живого мертвеца. И совсем уже его не боялась.
Скелет донес меня до самой моей двери, не обращая никакого внимания на бредущих со всех сторон зомби разной степени потрепанности. А потом сгрузил, как мешок с картошкой, у самого проема и ткнул в него пальцем. Я понятливо вползла в него и уже из спальни, обернувшись, крикнула:
– Генри! – скелет, уже собравшийся уходить, обернулся. – Спасибо!
Генри прижал руку к ребрам и церемонно поклонился. А я, не вставая с пола, закрыла дверь на кладбище и привалилась к ней спиной.
Все тело била крупная дрожь. Встать я не могла. А еще от меня чудовищно несло мертвечиной. Я понимала, что не могу лечь спать так. Хотя вряд ли смогу спать сегодня. И я не могу пойти сейчас в какую бы то ни было ванную, ведь придется открывать дверь. Да и встать… я не была уверена, что вообще могу встать.