– Мм.
Через несколько минут из белого здания напротив, выбежал какой-то худощавый паренек в засаленной зеленой майке. У него были темные волосы и пробор посередине.
– Это он? – Пренебрежительно указал я на приближающийся к нам силуэт.
– Да!
– Ну, идем. – Я открыл дверь и неохотно выполз наружу.
Парень сначала подошел ко мне, дружелюбно протянул руку и представился:
– Я Дмитрий.
«Какое слабое рукопожатие, – подумал я, – вернее, совсем никакое»
– Адам.
– Очень приятно!
– Взаимно.
У него были выбриты брови. Между ними была черная отчетливая щетинка, он даже по бокам их повыдергивал. Бороды у него не росло, однако, волосы на лице присутствовали. Чем-то он мне напомнил монгола: жидкий пушок под маленьким носом, тонкие черные копья, торчащие из узкого подбородка. Похоже, все его волосяные луковицы располагались над глазами. Мне в нем все казалось ужасно отвратительным. И вовсе не потому, что он был таков, а потому что он был знаком с Софьей.
Она подошла к нему и широко улыбнулась.
– Привет! – Протяжно выпалил он и поцеловал ее в щеку. – Как ты, дорогуша?
Софья, наконец, догадалась, что все это меня несколько напрягает. Она повернулась ко мне и поспешно доложила:
– Адам, не волнуйся, он гей.
Дмитрий кивнул и радостно добавил:
– Ну, надо же! Деточка, ты научилась называть меня геем, а не гомиком!
Я расслабился, и мне стало плевать на его выбритые брови, уродскую прическу и прочие недостатки.
– Ладно. – Сказал я. – Куда идти?
– За мной. – Важно махнул он рукой.
Мы направились к белому ветхому зданию. Я сразу обратил внимание, что в нем имеются крестовые трещины, а это означало, что оно могло рухнуть в любой момент. Не нужно быть геологом или инженером, чтобы понять: здание, находящееся в таком состоянии представляет опасность для людей. Зайдя внутрь, мы очутились в длинном, как кишка, коридоре, который тускло освещали разбитые пыльные люстры. По бокам – слезшие обои. Они подобны гнилой папиросной бумаге. Под ногами выстелен изодранный, стертый коричневатый линолеум. В уголках находилось целое кладбище мух. Такое чувство, будто здесь кочевали бешеные псы. Это место наводило тоску, даже мухи сдохли. И еще этот кисло-сладкий запах молью траченных стен.
Наконец, коридор кончился, и мы вышли в небольшой, я бы даже сказал, тесный зал, битком набитый седыми стариками. Они все, скопившись в кучу что-то бурно обсуждали. Однако среди них я разглядел двух молодых девушек и худого лысого мужчину лет тридцати пяти-сорока.