– Ты, – говорю. – Черт заповедный, на кого баллоны катишь? Что, места тебе было мало, что ты пацана боднул. Думал, наверное, что великий, разводишь в общаге студентов на магарыч.
– Да я же, мужики, не нарочно, – стал оправдываться, как умел лох попавший. А то, что он попал, не сомневался уже никто, и, наверное, он сам.
Дафа продолжал полемику.
– Ты где, подпесок, мужиков узрел, что штифты пилишь насквозь. Куда ты рога мочишь? Попандопала. За такой базар ответ держать надо.
Короче, по беспределу разводил и, но ведь без лоха и жизнь плоха. Я маякнул Дафе, что у этого антиквара рыжье и у кентярика «евоного». В общем, краями разошлись. Порешали, что те не правы и в знак извинения завтра должны будут подтянуться к памятнику Ленина, что напротив вокзала, и принести нам то ли двести рублей, то ли по двести, сейчас и не вспомню, какие тогда дньги реальной суммой было. Ну не суть важно, а в залог мы отмели у лохов цацки: болт, цепурку и еще что-то, экспроприировали на раз два. Тот же гоп стоп, но более лояльный.
Какой там завтра к памятнику вождя мирового пролетариата. Накидались, как свиньи, водки, шампанского. Золото то в тот же вечер маклаку одному скупщику краденного спулили, правда, в два раза ниже номинала, зато он не спрашивал о мутном происхождении прибамбасов. Засохатили весь слам почти в кабаке, нарядно посидели.
Нет, к месту встречи мы посылали Мартына, но он вернулся и кричит:
– Там тихоря трутся, сто пудов, я их срисовал, и эти перцы с ними. Ждут, по любому, как мы луканемся, так нам ласты там и скрутят. И сармак не в жилу будет. На кичи париться, что-то не канает перспектива.
Да и цацек у нас уже не было. Кстати, тихорей никаких тоже. Это у Мартына больное воображение разыгралось, измену словил, во всем засаду видел.
– Ладно, – базарю ему. – Осади своих блатных коней. Присаживайся, накатим. – И налил ему.
Мы забухали на блат хате у Дафы или телки его основательно. Я тогда не вкурил, да и не важно было. Синька перла, мы уже разломались. В лапотнике еще хрусты шуршали. Словом, куражились. А те ханурики пусть пролетают.
Но на деле-то оказалось не все так прозаично. Встряли мы, как хрен в рукомойнике. Я тогда отчего-то вчерашний кипеш вспомнил и спросил у Дафы:
– Слышь, Серый, а что ты бандерлога этого Попандопалой обозвал. Кто такой, хоть дыбаешь?