Одеваясь, Феликс задержал дыхание и прислушался. Где-то внутри его тела двигалась кровь, пульсируя толчками в висках. Еще шумело в ушах, бурчало в животе, непривычном к утреннему наполнению. Феликс выдохнул и решительно подошел к кровати. Он не услышал дыхания болонки. Сел рядом в отчаянии от предчувствия смерти, и необходимости прикоснуться к собачонке, и вообще что-то делать с ее тушкой.
Зазвонил телефон. Феликс выждал восемь звонков, не двигаясь. Тишина, потом – все заново. Пришлось встать и взять трубку. Огаров, напарник Феликса по бизнесу, заикаясь, пытался объяснить, как их подставил «Уникум», с которым год назад был заключен договор о поставках.
– Мне по барабану, – сказал странно спокойный Феликс, – если ты меня сдал и скинул им информацию по сделкам. И если не сдал – тоже по барабану. Я через полчаса буду, попробуй успокоиться и придумать варианты выхода из ситуации. Для тебя и для меня.
Феликс сделал пару звонков и узнал, что он банкрот. Ничего не надо придумывать. В этот момент его больше всего волновал вопрос, что делать с болонкой. Странно, но ему казалось, что это гораздо важнее всего остального. Он подошел к кровати и убедился, что собачонка мертва. Она не дышала, из посмертного оскала сбоку рта свешивался кончик языка. Феликс взял болонку за лапы и вынес на балкон. Закрыл дверь, задернул занавеску. Уже сев за руль, он подумал, что похоронить болонку можно вместе с голубем, и даже улыбнулся, представив эту парочку на том свете – птица, летящая над семенящей с подскоками собачонкой.
В офисе его ждал уже изрядно выпивший Огаров. Поговорить толком не удалось. Феликс отобрал несколько папок с документами, остальные бумаги заложил в бумагорезку. Потом они с Огаровым выпили по рюмочке, пригласили Светлану – бухгалтера, юриста и секретаря в одном лице – и выпили еще по одной. Пытались объяснить друг другу, как все случилось, но, в общем, просто по-русски бестолково мусолили два основных вопроса. Кто виноват, Феликса совсем не интересовало. Что делать дальше никто из троицы пока определиться не мог. Кооператив был зарегистрирован на группу товарищей из пяти человек – двое подставных. У присутствующей троицы потери были приблизительно одинаковы. Феликс присмотрелся к напарникам и не нашел в себе никакой обиды на их бестолковость, если все сорвалось из-за их глупости. Не нашел он и злости, если это было подстроено, и желания раскопать все и выяснить, как так получилось, тоже не было.