О-хо-хо…
В клинику ко Льву я отправился пешком
— пока шёл, избавился от потенциала в противофазе и набрал под
четыре сотни килоджоулей уже обычной сверхэнергии. Решил не
повторять вчерашней ошибки, ибо негативу с ясновиденьем, пусть даже
и зачаточным, находиться среди обычных операторов не слишком-то
приятно, а у меня и без того голова с похмелья побаливала.
Примерно на полпути меня нагнал
трамвай, на нём и доехал. Будить товарища в такую рань не стал,
уселся на кушетку в приёмном покое и принялся медитировать, пытаясь
подстегнуть регенерационные процессы, но в итоге почти сразу уснул.
Так и дрых, пока не растолкала Милена.
Барышня глянула с нескрываемым
осуждением, но от комментариев воздержалась и предложила
присоединиться ко Льву за завтраком, и вот уже он довольно
бестактно заметил:
— Какой-то ты растрёпанный сегодня,
Петя. Плохо спал?
— Спал хорошо, — вздохнул я, — просто
мало.
Лев глянул с интересом в ожидании
продолжения, но меня слишком увлекли гренки и кофе, а с набитым
ртом говорить не хотелось. К тому же, если выбросить постельные
достижения, о которых распространяться точно не стоило,
рассказывать было в общем-то и не о чем.
— Как с Палинским вчера пообщался? —
спросил я, предпочтя перевести разговор на другую тему.
— Более-менее, — уклончиво ответил
Лев и ушёл собираться.
Наши сегодняшние расписания не
пересекались, распрощались на вахте.
— Если что — обращайся, — предупредил
я, на том мы и разошлись.
Лев отправился в лабораторный корпус,
а я проигнорировал гардероб и двинулся к служебному входу. Там на
вахте наткнулся на отчаянно зевавшего Митю Жёлудя и оставил плащ с
вещевым мешком, на занятия с собой взял только карандаши и пару
тетрадей.
Первой парой у меня стояло введение в
право, и на всём протяжении лекции я отчаянно боролся с
сонливостью, периодически клевал носом и прилагал невообразимые
усилия, лишь бы только удержать глаза открытыми. Всё бы ничего, вот
только от лектора это не укрылось, и что самое паршивое — он меня
прекрасно знал.
Занятие вёл Илларион Валерианович
Спас, старший советник надзорного дивизиона и ко всему прочему —
магистр юриспруденции.
По окончании лекции я перехватил
выразительный взгляд Иллариона Валериановича и расценил его
совершенно верно, задержался у дверей аудитории.
— Лекция показалась столь скучной,
что было сложно удержаться от зевоты? — спросил старший советник,
проходя мимо.