Тот нахмурился.
— Ты ставишь меня в неудобное
положение!
Зря он это сказал: тон Лизаветы вмиг
стал колюче-холодным и царапнул нервы неприятными интонациями.
— Я не имею обыкновения ставить тебя
в неудобное положение!
Интонационные акценты оказались
расставлены столь отчётливо, что Филипп даже самую малость
покраснел.
— Я звал тебя с собой! Проклятье! Да
я бы никуда и не поехал, попроси ты остаться!
— В самом деле? — изогнула бровь
Лизавета. — Но, как видишь, я не поставила тебя в неудобное
положение!
Мне захотелось бросить недоеденный
плов и сбежать, да только всё самое плохое уже случилось, и я
уткнулся в тарелку.
— И в этот раз дело тоже не во мне, —
продолжила Лизавета уже нормальным тоном. — Пётр, правильно
понимаю, что за тебя ходатайствовал Макар Демидович?
Я кивнул, и вернувший себе
присутствие духа Филипп пренебрежительно фыркнул.
— Звонарь мне не начальник!
— Безумству храбрых…
Филипп уставился на собеседницу с
откровенным недоумением.
— Ты серьёзно? Звонарь станет портить
мне жизнь из-за такой ерунды? Он, конечно, мелочный, но не
настолько же!
— О, дело не в том, что Петру
посвящены два абзаца в диссертации Макара Демидовича, проблема,
дорогой мой, в том, что он и без того уже настроен по отношению к
тебе предвзято. Ты вернулся, и кого откомандировали тебе на
смену?
— Кого-то из молодых. Андрея… как его
там… Донца. А что?
— Последние три года этот молодой
человек состоял ассистентом при Звонаре и выполнял для него всю
грязную работу. Как думаешь, Макар Демидович сильно обрадовался
потере помощника?
Известие о том, что Андрей Игоревич
получил назначение в Айлу, стало полнейшей неожиданностью,
мелькнула даже мысль о том, что это как-то связано с его вербовкой,
в коей я принимал самое непосредственное участие. А ещё заподозрил,
что заместитель заведующего позвонил доценту Звонарю на мой счёт
вовсе неспроста. Вот же интриган какой!
Филипп помрачнел, и Лизавета
соизволила его утешить:
— Не дуйся! А хочешь, я напишу
ходатайство? Будешь оправдываться, что не смог устоять перед
женскими чарами.
— Трус или подкаблучник — отличный
выбор! — заявил в ответ Филипп, отпил чая и поморщился. — Гадость
какая. Возьму кофе.
— Бери сразу кофейник, — попросила
Лизавета. — Попьём у меня.
В этот момент от раздачи с подносом в
руках отошла Валентина, и я привстал со стула, помахал ей
рукой.