- Городская площадь переполнена. Можно начинать. – Кивнул старый
рыцарь.
Его глаза едва заметно подрагивали, а губы были сжаты в тонкую
линию. Он не стеснялся проявить некоторую нервозность в преддверии
важного для всей Цитадели события. Ведь вся ответственность за
организацию лежала на его плечах, а забота о таком масштабном
мероприятии была для него в новинку.
Алголон хотел ляпнуть какую-нибудь чушь, смешную или не очень,
как делал всегда, чтобы хоть на грамм ослабить обрушившееся на него
давление, но сдержался.
Он должен был выступать примером для оживших творений.
Наставлять их. Не словом, так делом. Ведь они были словно дети.
Пускай и без меры могущественные… Но они смотрели на него, слушали
и подражали. Рейнхарт был ярким тому доказательством.
А потому он лишь глубоко вздохнул, выдохнул и сделал несколько
широких, уверенных шагов вперед.
Младшие стражи в полном составе последовали за ним.
Толпа под стенами пришла в буйный восторг и поднялся
оглушительный гул голосов.
Цитадель не подходила для произнесения речей, хотя бы тем что
стояла за внутренним кольцом стен, где находились казармы,
тренировочные площадки и склады. Не было подходящего места для
сбора действительно большого числа подданных. Да и такая удобная
для обзора терраса находилась слишком высоко, практически на самой
вершине крепости.
Однако Тиамат нашла очень креативное решение – предложила
произнести речь со стены над воротами внутреннего кольца. Перед
ними как раз была огромная городская площадь.
Предназначенная для более удобного заливания АОЕ по нападающим
без вреда для внутренних строений…
Да и в целом такой подход очень соответствовал духу военного
ордена.
Послушать речь пришли не только жители верхнего города – люди,
эльфы, дракониды и полурослики, но и жители нижнего города –
Огненных Недр – темные дварфы.
Дракониды в Цитадели раньше исполняли роль исключительно воинов,
потому видеть их в числе простых горожан для Алголона было
несколько удивительно. Рослые ящеры держали на руках и плечах
детишек разных рас, что радовало бывшего игрока. Подобное единство
означало отсутствие распрей.
Не мало горожан забралось и на крыши окрестных домов… Другие же
выглядывали из окон целыми семьями.
Подняв в воздух обе руки, Алголон попытался призвать ожившие
творения к спокойствию и тишине, чего и добился спустя пол
минуты.