Клинок, вспыхнув ярче прежнего, с шипением впился в плоть
дракона, с трудом прорубив чешую, кожу, плоть и жилу.
Из рваной, местами обугленной, раны, хлынула кровь.
- Ра-а-а-а!!! – Оглушительно заревел дракон.
- Огненный луч!
Из левой руки мастера клинка в нижнюю часть морды змея ударил
узкий поток яростного огня, заставив захлопнуть пасть и опалив
плоть.
Отскочив в сторону от разъяренного, неловко завалившегося на
раненную лапу, ящера, Алатор достал из сумки два пузатых пузырька,
синий и красный и по очереди опустошил их.
«Долго так не протяну.»
- Игры кончились! Поток света!
Змей распростер ослепительно засиявшие крылья и с них в сторону
телег потоком ударила всепоглощающая, испепеляющая волна.
Алатор начал тянуться к поясной сумке еще как только враг
заговорил, предчувствуя опасность, но критически не успевал
вытащить подходящий свиток. Заклинания света всегда отличались
огромной скоростью.
В землю, между ящером и обозом, вонзилось копье с добела
раскаленным лезвием, а в следующий, неуловимый для глаза миг, возле
него уже стоял Страж, с Эгидой в левой руке.
- Несокрушимый бастион!
Руны и глиф на поверхности щита вспыхнули.
Заклинание дракона достигло цели, бессильно ударившись о барьер,
накрывший всю территорию с телегами, не в силах пробиться сквозь
него.
Несколько томительных секунд длилось противостояние, но защита
выстояла, сожрав четверть маны Стража.
Поток света оборвался. Стала видна обугленная рытвина, глубиной
несколько метров, образовавшаяся после использования площадного
заклинания.
- Высшее исцеление! Излечение увечий! – Донеслось со стороны
дракона. – Кто ты такой?!
- Твоя погибель!
Вложив в зависшую в воздухе Эгиду еще четверть маны, укрепив
таким образом барьер, Алголон вырвал из земли копье и крутанув,
взял обратным хватом, выходя из-под охранного купола.
- Громкие слова, червь! – Расправив крылья и оттолкнувшись
несуразными лапами, дракон на несколько метров оторвался от земли,
планируя улететь, поняв, что силы не на его стороне.
- Возжжение!
Фигуру бывшего игрока охватило золотистое пламя, на доспехах и
теле под ними, начали змеиться узоры, напоминавшие трещины, давая
чудовищную силу в обмен на жизненную энергию.
Почти полностью поглощенный первобытным инстинктом, Алголон, не
обращая внимание на охватившую каждую клеточку тела боль, подгрузил
подрагивавшую руку в пространственный карман, вытащив из него
толстые, покрытые шипами, черные цепи.