Под эти, накатившие внезапно
ностальгические воспоминания, я, переодетый в спортивную форму, и
добежал до гимназического спортгородка.
Судя по закрытым дверям спортивного
манежа (даже подёргал дверную ручку, чтобы убедиться в их
запертости, а потом, немного подумав, ещё и потолкал от себя) и
отсутствию вокруг желающих ко мне присоединиться одноклассниц и
кудрявой учительницы физкультуры, прибежал я слишком рано. Даже
удивился тому, что сегодня смог, наверное, побить свой рекорд по
скорости переодевания и перемещения из одной географической точки
гимназии в другую. Но беглый взгляд на левую руку подтвердил, что
до начала пары ещё оставалась пара свободных минут. Так что с
чистой совестью уселся на стоящую рядышком скамеечку и, подставив
лицо не по-осеннему тёплому солнышку, закрыв глаза, опять окунулся
в волны щемящей ностальгии.
Вынырнуть из них меня заставило
осознание того, что с момента «погружения» прошло уже несколько
больше двух минут, а вокруг по-прежнему ничего, кроме
разгулявшегося ветерка не шумело, отвлекая от видений былого.
Бесстрастный наручный компьютер, маскировавшийся сейчас под широкий
электронный хронометр, подтвердил мои опасения, что вокруг
происходит что-то не то, что должно обычно происходить. А точнее,
не происходит вообще ничего – никто не зовёт выстраиваться в
шеренгу, не командует громким, хорошо поставленным или, как ещё
говорят, командирским голосом рассчитаться ни по порядку номеров,
ни на первый-второй, не слышится рассерженное шипение старосты
«быстрее становись в конец строя, Ёлик-Нолик».
Это прозвище неугомонная девчонка
придумала, наверное, ещё в день нашего неожиданного «близкого»
знакомства в коридоре общежития. По крайней мере, впервые ко мне
так обратились следующим утром. Выдуманное вредной классной
начальницей прозвище подхватил сначала весь мой класс, потом
параллельный, а после и старшие классы стали меня так величать.
Даже от малышни я иногда его слышал. А авторство этого «шедевра» по
большому секрету было раскрыто моей единственной пока подружкой
Ладой, которая поначалу тоже так меня величала. Но после нескольких
массажных сеансов перешла на моё настоящее имя.
Наша, лёгкая на язык, но несколько
наивная классная (не подумайте, что хорошая или даже отличная)
барыня рассчитывала, видимо, этим прозвищем как-то меня задеть,
намекая, скорее всего, на то, что, в отличие от остальных
одноклассниц, никаких магических способностей у меня нет, и никогда
не будет. Ха! Не тут-то было! Я-то знаю, что это совсем не так. А
остальным это знание без надобности.