И как не хотелось мне повторно брать
в руки опасный для моего рассудка автомат, но иного выхода я не
видел. Информацию о том, как произвести из него выстрел, моё второе
я до первого ранее донесло, и что делать с этим орудием убийства я
уже знал.
– Магазин запрограммирован на три
выстрела. – напутствовала меня наставница. – Стреляй самостоятельно
по готовности.
Подойдя к тумбе, сняв оружие с
предохранителя, успокоив дыхание и найдя глазами мишень, я вскинул
автомат и, плотно уперев приклад в правое плечо, стараясь не
думать, как можно запрограммировать магазин, прицелился и сделал
три быстрых, но плавных нажатия на спусковой крючок указательным
пальцем руки.
Действительно были и приглушённые
звуки выстрелов, и отдача от них. Должен быть и результат, который
мне самому не терпелось узнать. И ещё, не показалось ли мне, что
последний выстрел был чуточку кем-то подправлен?
Забрав у меня автомат и выгнав всех
из тира в первую комнату, наставница, выйдя из него последней,
поколдовала над знакомым пультом и вывела над ним изображение
поражённой всё-таки мною мишени.
Не знаю, пятёрка, семёрка и десятка –
это хороший результат или плохой? Наверное, неплохой. Так как,
посмотрев на него, Ольга Станиславовна задумчиво проговорила:
– Где научился стрелять, тоже не
помнишь?
И после моего отрицательного
покачивания головой официальным тоном произнесла:
– Ставлю вам, курсант Елизаров, зачёт
по теме «Огнестрельное автоматическое оружие» и разрешаю на
следующие три занятия в этом бункере не приходить.
– Спасибо! – обрадовано произнёс я,
получив неожиданную выгоду от своего ненормального рассудка. – А
вам ничего за это не будет?
– В смысле? – не поняла моего вопроса
наставница.
– Ну, например, если меня,
прогуливающегося по парку во время вашей пары, увидит директор.
Или, не дай Бог, … – в этом месте я хотел постучать по дереву, но
его вокруг не было. Даже цевьё и приклад упрятанного в сейф
семьдесят четвёртого Калашникова были изготовлены из пластмассы, не
говоря уже о новом автомате. – … в это время я попаду под
машину?
После последних моих слов стоящая
напротив староста мечтательно закатила глаза. Вот стерва!
– А ты вообще читал, что подписывал,
когда поступал в нашу гимназию? – задала неожиданный вопрос Ольга
Станиславовна.
Я сдвинул плечами, смутно припоминая,
что под какими-то электронными документами расписывался вместе с
моей приёмной мамой. Но кто те «бумажки» читает? Хотя вру! Мама–то
как раз читала внимательно. И даже бросила на меня несколько
задумчивых взглядов, которые я тогда не понял.