Письмо, к моему огорчению, содержало не только любезные вопросы
о состоянии моего здоровья и пожелания скорейшего выздоровления, но
изобиловало описаниями городов, встретившихся на пути господина
Ремо. Я не могла не признать, что читать послание было увлекательно
- господин Альмасио оказался весьма остроумным и наблюдательным
человеком, это читалось между строк. О, как же мне хотелось забыть
слова Арны и Вико! Разве не о таком спутнике жизни мне мечталось?
Если бы не черные подозрения, которые заронили в мою душу люди,
которым не стоило доверять, я бы радостно убеждалась раз за разом,
что в каждой строке сквозит понимание моих бед. Что господин
Альмасио, угадавший, как я устала томиться в четырех стенах, в
плену однообразных печальных мыслей, дает мне знать: когда-нибудь
мы вместе отправимся в путешествие по Южным землям, и я увижу
своими глазами все те просторы, что уже видел он. Иначе зачем бы
ему писать о живописных городах у подножия гор, о виноградниках,
раскинувшихся на равнинах к востоку от Иллирии, сетовать на
вороватость крестьян и лукавство трактирщиков?..
Раз за разом я перечитывала письмо, привычно недоумевая, отчего
господин Ремо отправил мне столь многословное дружеское послание,
так контрастирующее с нашими сдержанными беседами. Неужели он, как
и Вико, легко угадал мою слабость?.. Впрочем, кто бы ее не
угадал... Как я не пыталась изображать смирение и кротость, во мне
дрожала натянутая струна, выводившая один тоскливый напев -
свобода, вольный ветер, аромат лесов и трав, рука если не
возлюбленного, то друга, на которую можно опереться и забыть хоть
на миг о прошлых горестях.
Увещевая себя мысленно, я покачала головой и написала в ответ
господину Ремо вежливое холодное послание, в котором благодарила за
внимание к моему здоровью и выражала надежду, что путешествие
выдалось не столь хлопотным, как представляется подобным мне
домоседам. Ясно понимая, что все слова Ремо Альмасио - всего лишь
уловка, очередной хитрый ход в той игре, которую он со мной вел,
мне все же пришлось сделать над собой усилие. Я не привыкла
отталкивать от себя людей - даже двуличных и жестоких.
В один из вечеров, похожих друг на друга как две капли воды, я
попросила Арну, чтобы та помогла мне пробраться к комнате Флорэн.
Мне хотелось исполнить данное девушке обещание и показать свои
старые рисунки. Я знала, что даже выходя замуж по любви, невеста
волнуется перед свадьбой и хочет с кем-то обсудить свою
стремительно меняющуюся жизнь, а ни господин Гако, ни госпожа
Фоттина не являлись чуткими родителями, способными понять тревогу
дочери такого рода.