У неё неуверенная походка. Скованная и тяжёлая. Ей, наверное, больно, но она старается уйти от него как можно дальше – спешит, насколько ей позволяет слабое тело. Бежит, как от прокажённого. Ещё ни одна девушка не поступала с ним так. Разве что Рада. Но та была резкой и прямолинейной. От тихой Ивы он никак не ожидал подобной силы.
Стержень. Кудрявцевский стержень – как ни крути. Гены. Ива так напомнила Никите мать, что он не посмел её удерживать.
Она уходила, а Репин понимал: скорее всего, он её потерял. Не смог удержать. Не хватило сил. С другими получалось. С Радой или Ивой – не срабатывало. В голове мелькнула мысль: они чем-то похожи. Не внешне, не характером, а по духу. Непокорённые и свободолюбивые.
Птицы, которым нужен полёт, а не клетка. То, чего он не мог дать. То, что он пытался понять – и не получалось. Не дорос или не дано.
Никита достаёт телефон и набирает знакомый номер.
– Она ушла, – говорит он, как только ему отвечают.
– Как ушла? – вопрошает холодный голос. Мы же договаривались.
– Я ни о чём не договаривался. Сказал лишь, что попытаюсь, – огрызается он, чувствуя беспомощное раздражение.
– Тряпка! – злится отец, вколачивая его в землю поглубже. – Ни одного дела сделать не можешь самостоятельно, чтобы не провалить!
– Я просил меня не вмешивать? Просил. Говорил, что не стану ни драться, ни спорить с девушкой? Говорил. Я не отказал лишь потому, что, по несчастью, я твой сын, а ты – мой отец.
– И ты должен понимать, что мои возможности не бесконечны, чтобы ты продолжал жить, как и раньше? Припеваючи, другими словами, и ничего не делая. Ты прекрасно знал, как она нам нужна, и снова подвёл!
Это вечное чувство вины, словно он кому-то что-то обязан. Вечные попытки перепрыгнуть невидимый барьер, в то время, когда ему совершенно не хочется участвовать в гонках, брать высоты и медали. Ему хочется лежать на траве и смотреть в небо. Созерцать и философствовать.
В конце концов, нужно собраться с силами и сделать настоящий рывок. Отделиться навсегда, чтобы не зависеть. Но пока он этого не сделал, не перерезал пуповину, они будут без конца его стыдить, корить, заставлять что-то делать, предпринимать шаги, к которым он не готов и не хочет.
– Я всё понимаю. Мне жаль. Эта затея в самом начале была провальной, и я говорил об этом.