— Портреты или пейзажи?
— Что? – не понял тот.
— Вас интересуют портреты или пейзажи?
— Меня интересует, почему вы приехали одна.
— Простите?
Она ошарашенно посмотрела на него.
— Как правило, на такие сборища приезжают парами. Ну, там, знаете, муж или парень…
Веро вспыхнула, но тут же взяла себя в руки, решив перевести все в шутку:
— А вы нахал, господин обвинитель! Фон Эйсен рассмеялся и отсалютовал бокалом:
— Привыкайте, нам с вами предстоит часто видеться!
— Вынуждена вас разочаровать, я не занимаюсь уголовными делами. — Веро улыбнулась. — Лишь разводами и разделом имущества.
— Незамужняя молодая женщина занимается разводами… ворошит грязное белье и вытаскивает на божий свет секреты… Так можно и во всем мире разочароваться. — Он отставил бокал и с насмешкой посмотрел на нее. — Теперь понятно, почему вы приехали одна. И Эдварда это не беспокоит?
— Ну что вы, — холодно обронила Веро, давая понять собеседнику, что он переходит границы дозволенного. — Мою семью очень беспокоит э-э-э… мое одиночество. Дядя, а вернее, его жена Тереза полагает, что предназначение женщины – создать семью с достойным мужчиной. Правда, мнения, кого считать достойным, у нас с ней весьма разнятся.
— У меня складывается ощущение, что вы недовольны этим.
— Мнением семьи? Возможно. – Решив избежать дальнейшего неприятного разговора, девушка задумчиво прошлась по комнате, рассматривая картины. — Взгляните, это новое приобретение Эдварда Амстела.
Веро сделала вид, что сосредоточена на полотне, изображающем пруд с кувшинками. Нежные мазки и полутона вблизи казались просто беспорядочной рябью, но стоило отойти чуть дальше, как они превращались в розовато-белые кувшинки, покачивающиеся на изумрудно-зеленой воде. Засунув руки в карманы джинсов, девушка чуть наклонила голову, словно ища подходящий ракурс. Дереку ничего не оставалось, как поставить бокал на стол и подойти. Картина его не впечатлила: слишком уж много полутонов, да и сами цветы были расплывчаты.
— Он писал эту картину, страдая от катаракты, — вдруг сказала девушка.
— Кто?
Дерек с трудом мог представить себе, чтобы Эдвард Амстел вдруг взял в руки кисточку.
— Художник. Пруд служил источником его вдохновения, и он написал более двухсот картин на эту тему. — Девушка повернулась и посмотрела на своего спутника. — Вы не знали?