- Это же… - Игорь вгляделся в рисунки.
- Да, - ворчливо сказал карлик. – Это они. Заклинания. Те, что
лежат в хранилище – тоже копии.
Да, это были заклинания, тщательно нарисованные неведомыми
мастерами каллиграфии. Каждое занимало одну страницу, возле каждого
помещался столбец текста с пояснениями.
Текст… Игорь с силой потёр лоб. Вернулось, казалось бы, давно
забытое ощущение щекотки в голове, в затылке. Сейчас оно
распространилось на всю голову, и стало невыносимым.
Текст походил на детские считалки с бессмысленным набором слов.
Похожие стишки он читал в книжке про девочку Алису, которая угодила
в заячью нору.
- Погодите, - сказал он, выпрямляясь над столом, и яростно
скребя в затылке. Мозг отчаянно чесался, и унять этот зуд не было
никакой возможности. Наверное, магесса решила, что у итиола блохи –
вон как странно смотрит. – Подождите. Мне кажется, это
шифровка.
- Что? – карлик склонил голову, как учёная птица, и внимательно
посмотрел на капитана Роберта. – Что ты сказал?
- Должна быть ещё одна книга, - в приступе озарения произнёс
Игорь. – Ещё одна. Маленькая книжечка. В ней ключ.
Охнула магесса. Бородач оскалился. Лицо его приняло странное
выражение.
- Ключ, говоришь? – медленно сказал он, не отрывая глаз от
капитана. – Умница. Умница итиол. Но теперь мне придётся тебя
убить.
Врач видит человека во всей его слабости, юрист – во всей
его подлости, теолог – во всей его глупости.
А. Шопенгауэр
Князь любил упитанных плясуний. Эта, пышнотелая, одетая только в
бубенчики, лоснилась, как призовой скакун.
Маленький барабан пробил затейливую дробь. Заныли струны,
зазвенели колокольчики. В такт барабану босые ножки танцовщицы
отбили дробь по ковру.
Барабан продолжал стучать в настойчивом ритме, всё быстрее, всё
чаще. Крутилась танцовщица, звенели колокольчики на щиколотках и
запястьях. Блестело от пота смуглое пышное тело.
Князь хлопнул в ладоши. С ковра поднялись и закружились возле
толстухи ещё две девицы – постройнее. Одна очень смуглая, с
чёрными, как смола, волосами, другая – белокожая, розовощёкая
блондинка (купленная за большие деньги у работорговца).
Смуглая и бело-розовая фигуры сплетались в танце. Порхали, как
бабочки, белые и чёрные ладошки.
Их господин прищёлкнул языком и запустил пальцы в блюдо со
сладостями. Глаза его пьяно блестели.