— Я размышляла о твоём рассказе, — сказала Мадхури. — И кое-что
в нём встревожило меня.
— И что именно?
— Ты утверждал, что нашёл небесный город разорённым и
погребённым под слоем земли.
Я ухмыльнулся:
— Обидно узнать, что однажды вы всё-таки долетались?
— Ты не знаешь наше прошлое, чужеземец. В Доме Опыта тебе
поведают, что Первые Жители летающей тверди отдали свои жизни,
чтобы Дивия существовала до скончания времён.
Я сонно сел на футоне, закутавшись одеялом. В комнате было,
конечно же, зверски холодно.
— Может это «скончание времён» наступило?
— Дивия не может упасть! — воскликнула Мадхури.
— Все древние и погибшие цивилизации так думали о себе. А потом
мы выкапывали черепки от их кувшинов и, с помощью углеродного
анализа, датировали век изготовления.
Прекрасная Мадхури Саран упорствовала:
— Дивия парит над низшими и ведёт их по Пути развития. А Путь
низких — служить нам. Так завещали Двенадцать Тысяч Создателей.
— Красиво. Вы верите в эту легенду?
Глаза Мадхури расширились в изумлении:
— Мы не верим в легенды. Мы не низкие дикари. У нас есть знание
прошлого. Ты видел летающий город?
— Да.
— Ты смотрел на свою ладонь Внутренним Взором и видел указатели
своего Пути?
— Видел что-то такое.
— Разве у низких есть что-нибудь подобное?
— Но я не видел и низких, — ответил я. — Кто знает, вдруг у них
указатели Пути есть на обеих ладонях?
— Ты можешь объяснить, почему мы живём на парящей тверди?
— Могу попытаться.
Мадхури презрительно щёлкнула пальцами:
— Зачем? Твои потуги объяснить летающую твердь и будут легендой.
Мы знаем, откуда мы начались. Дивия не падёт, а будет в вечном
полёте, который даровали нам Первые Жители. Дивия исчезнет только
тогда, когда исчезнет свет. Поэтому никогда, — слышишь? — никогда
не говори, что Дивия будет на земле. А тем более — в земле!
— Почему?
— Тебя уже обвинили в грязном колдовстве. Злословие о падении
летающего города приведёт к тому, что на землю, в грязь, сбросят
тебя.
— «Сбрасывание в грязь» это не образное выражение?
— Так у нас казнят сильно провинившихся.
— Я не очень всё это понимаю.
— Тебе и не надо. Ты же не собираешься жить в теле моего сына до
старости?
Я не ответил.
Мадхури прошлась по комнате. Одета она была в белый и длинный
хитон без рукавов. При ходьбе часть левого бедра обнажалась, а
когда женщина проходило мимо круглого окна, контуры её тела приятно
темнели сквозь ткань.