Предупреждение было излишним. Первый
кусок я проглотила, почти не разжевав. И только на третьем укусе почувствовала
вкус корня: чуть сладковатый, с легкой кислинкой.
— Еще, — объявила и обвела взглядом
поляну, выискивая похожие росточки.
— Нельзя, — покачала головой Ка. Потерла
живот и поморщилась. — Работать не сможешь.
Сорвала гигантский лист лопуха — в его
сердцевине скопились капли росы — и жадно выпила их. Я последовала ее примеру.
Хотела закусить самим листом, но побоялась. С больным животом точно не смогу
работать и все же нарвусь на кулаки Ма.
— Копать, — Ка указала на нужные
растения и первой взялась за дело.
Я покосилась на свои изуродованные
пальцы и застонала. Опустилась на колени и долго рассматривала побег,
примеряясь. К счастью, под руку попался увесистый плоский камень. Орудуя им, как
лопатой, быстро приноровилась к работе.
Солнце вошло в зенит и стало нещадно
припекать макушку. Работать совершенно не хотелось. И я решила взять небольшой
тайм-аут. Плюхнулась в мягкие заросли какого-то папоротника, блаженно прикрыла
глаза.
Не успела толком расслабиться, как
внимание привлек подозрительный шум. Будто стадо мамонтов шло строем и сотрясало
землю гигантскими лапищами. Тут же забылись усталость и неудобство, затоочнулось
любопытство. А страшнее женского любопытства, как известно, может быть только
женская логика.
Вот она-то и подсказала: нужно
немедленно посмотреть, что происходит.
Ломая ветки высоченных, почти в мой рост,
лопухов, я подобралась к крутому обрыву. Опустилась на мелкую гальку,
затаилась. Мимо, пугая и завораживая, прошлась процессия. Три огромных жука,
размером со слонов, несли на спинах паланкины из чистого золота. Массивные
сооружения, украшенные драгоценными камнями и шелком, плавно покачивались. Из
них доносились возбужденные женские голоса и хриплые — мужские. Еще два жука
тащили тюки с вещами и провизию.
Процессию сопровождали воины с копьями в
руках. Жуков вели под уздцы коренастые низкорослые слуги в легких набедренных
повязках.
— Варя! — окрикнула меня Ка. — Где?
Дикарка выбрела из зарослей, заметила
процессию и тут же упала ниц.
— Ты чего? — всполошилась я.
— Жрецы! Нельзя смотреть, — предупредила
Ка. Схватила за руку и потянула вниз. — Табу.
— Вставай ты, — я отдернула руку. — Они
уже ушли, не увидят.