За неделю с небольшим удалось нарушить
столько табу, что я сбилась со счета. Мы с Ка воровали с полей жрецов кукурузу,
ловили в их озере мидий и, страшно признаться, охотились в дубово-осиновой роще
на куропаток, а после запекали в глине.
Ма, какой бы варваркой ни была, вскоре
начала подозревать нас с Ка. Еще бы, наши довольные рожи светились, как два
масленых оладушка. И работать на сытые желудки мы стали активнее, и к вечеру,
несмотря на длительные отлучки, наши корзины оказывались заполненными доверху.
К удивлению, хитрозадая старуха не стала
читать нам моралей и просто-напросто потребовала долю краденого. При этом
произнесла гениальную фразу:
— Жрецы поймать — я не знать. Сами
виноваты. Умрете.
Ага, типа я не я, и горлянка не моя. Но
жрецов бояться — с голоду умереть, потому мы с Ка продолжили нарушать табу. И
жизнь в диком поселении стала не такой уж невыносимой.
Пер перестал быть любимчиком Ма и теперь
дулся на нас с Ка. Маменькин сынок злился и пытался гадить исподтишка. То собранные
орехи «нечаянно» заденет и рассыплет по земле, то «забудет» починить наши
корзины. А один раз подложил нам в шкуры листья крапивы. Но мы с Ка его догнали
и так отходили той самой крапивой, что Пер долго не мог сидеть и все время
чесался.
Недалекая Мна ни о чем не догадалась, но
драться больше не лезла — ни ко мне, ни к младшей сестре. Зато подозрительно
косилась на мою прическу.
Я тоже выполнила обещание, данное варварке.
Ка оказалась послушной и одаренной ученицей. Хорошо чувствовала ритм, умела
двигаться плавно и чувственно. И, раз уж жрецы оказались поклонниками восточных
традиций, пришлось учить варварку танцу живота. Мы начали с самых простых
движений, но постепенно все больше
входили в раж. Изящные, грациозные движения помогали расслабиться и снять
стресс. Раскрепоститься и обрести гармонию.
— Уверена, жрецы тебя выберут, —
сообщила я однажды Ка. — В сравнении с твоим братом, они настоящие няшки.
— Пер злой, — согласилась Ка. — Он
делает больно. Видела. Не хочу так.
— Что ты видела? — заинтересовалась я. —
Как твой брат развлекался с женщиной?
Варварка обернулась ко мне и издала
глухой звук, похожий на рык. Не очень-то она любила братца. Как, в общем-то, и
остальных членов семьи.
— Он давал ей еду, — продолжила Ка. — И
делал больно. Как жрец, только сильнее. Она потом плакала. Долго.