—
Сати Тамани!.. — раздается откуда-то сверху. — Вы очнулись? Великая радость!
Потираю ушибленный локоть, смотрю снизу
вверх на незнакомую девушку. Вполне приятная, чернявенькая, волосы заплетены во
множество косиц и причудливо уложены на голове. Вот только одежда странная.
Давно ли разрешили медсестрам носить шелковые шаровары, длинные туники и
расшитые бисером туфли?
— Очнулась, — признаюсь и продолжаю
пялиться на туфли девушки. Есть в этом нечто странное. Необычное.
Точно! Я же без очков, но рассмотрела
мелкий бисер. Вернее, малю-ю-юсенькие камушки, собранные в некое подобие
цветка.
— Необычная обувка, — признаюсь вслух.
— Это же вы мне подарили в тринадцатом
месяце на день Великой Матери, — радостно объявляет девушка.
Каком-каком месяце?! День матери в ноябре
отмечают. Я точно помню — Варенька никогда не забывала поздравить.
Трясу головой, с силой потираю виски.
Принимаю протянутую девушкой руку и поднимаюсь. На удивление легко, хотя долго
просидела на полу в неудобной позе. Спину не тянет, ноги не гудят.
— Ты кто такая? — спрашиваю у девушки. —
Чего вырядилась как на Хэллоуин?
— Мина, ваша служанка, — чеканит та.
Прикладывает одну ладонь к сердцу, другую к виску и кланяется. — А господина Хэла тут нет, он проживает в
главной пирамиде.
— Чего-о-о?! — возмущаюсь я.
Хочу отругать медсестру за распитие
спирта на рабочем месте, но озираюсь по сторонам и тут же забываю, что
собиралась сделать. Это комната — определенно не больничная палата. Скорее,
покои принцессы. Узкая кровать, застеленная розовым покрывалом. Громадный, во
всю стену шкаф, изящная тумбочка из белого дерева.
— Что за дрянь?
Тыкаю пальцем в металлическую
конструкцию, напоминающую цветок в горшке. Та отзывается на прикосновение,
раскрывает «бутон» и являет сердцевину в виде чаши. В ней — дымящаяся ароматная
жидкость.
— Чаецвет, — хихикает Мина. — Его вы
тоже не узнали? Чашка заполняется чаем за два удара барабана. Вашему дядюшке ее
подарил сам главный жрец Хэл.
Служанка снова кланяется и слегка
розовеет. Кажется, этот Хэл ― важная шишка. Только мне до него какое дело?
Поскорее бы проснуться. Все происходящее просто не может быть реально. Скорее,
это плод моего обожженного солнцем сознания.
— Ага, чаецвет, — поспешно соглашаюсь. —
Дядя, который умер десять лет назад. Хэл и служанка. Все сходится!