— О чём вы, заместитель главы?
Тот лишь махнул мне рукой,
стремительно сорвавшись с места. Вновь заговорил он лишь в уже
знакомой мне комнате, глубоко в теле скалы, когда за нами закрылось
несколько дверей.
— Хорошо, что этот разговор ты завёл
со мной. Шандри не любит об этом говорить, сам мог заметить в
прошлый раз. Я тоже, но у него сейчас и без разговоров о Тысяче
Этажей есть о чём беспокоиться.
Поведя рукой, Ксилим предложил мне
сесть. Сам же, наполнив чашу, отхлебнул и на десяток вдохов
замолчал. Я молчал тоже, решив, что не стоит напирать. Ответы я всё
равно получу.
Так и вышло.
— Основатель выбрал эти земли не
случайно. Раньше фракции были много мельче, на тех же малых
турнирах могли встречаться сразу полтора десятка фракций,
считающихся соседями, — я лишь нахмурился, всё так же молча
запоминая услышанное. Время вопросов ещё не наступило. — Основатель
Дарен выбрал место, где рядом находилось сразу несколько важных и
богатых точек. Хребет Чудовищ стал местом, откуда он начал
завоевание окрестных земель.
Хотя я всё также молчал, Ксилим
махнул свободной от чаши рукой:
— Да-да, я не буду от тебя прятаться
за словами. Все эти обиды соседей имеют под собой основание.
Сомневаюсь, что какая-то другая фракция во Втором поясе могла бы
безнаказанно отщипывать от соседей так, как это делал Орден в
первые годы основания. Шахты духовных камней, крупные города,
Сердце Леса, рудники небесных металлов. Тогда и Гарой, и Стражи на
многое закрывали глаза. Основатель же считал, что со слабаками,
которые не желают сражаться с сектантами, нечего церемониться.
Всё это было интересно, я жадно
впитывал каждое слово Ксилима, они на многое давали ответ в
происходящем сегодня. Но, дарс побери этого Ксилима, когда он
заговорит о городе Древних?
Словно услышав мои мысли, Ксилим
осушил чашу, налил себе ещё и замер, не донеся её до рта.
Задумчиво, смотря куда-то поверх меня, произнёс:
— Нашу Академию называют сердцем
Ордена. Основатель Дарен считал именно город Тысячи Этажей основой
будущей силы Ордена. И сначала всё шло именно так, как он и хотел.
Каждый год мы отправляли в город Древних наших людей. Молодых и
старых, талантливых и тех, кто застрял на какой-то преграде.
Ксилим поднял чашу и принялся жадно
пить, запрокинув голову. Из уголков рта потекли алые струйки. Вниз
по шее, скрывшись за воротом халата. Отдышавшись, Ксилим утёрся
рукавом и покачал головой: