Чаще это
из разряда само собой разумеющегося. Вот только то, что
понятно во сне, в реальности потом превращается
в шараду без шанса на разгадку. Но сейчас-то
я спала.
Латунная накладка, всё, что
осталось от дверной ручки. И это не облегчало мою
задачу. Я толкнула створки ещё раз. Без толку. На ладонях
остались редкие зеленоватые чешуйки. Упрямая дверь, казалось,
незримо усмехается, наблюдая мои потуги. Не придумав ничего
лучше, я вновь протянула руку.
— Так у тебя ничего
не выйдет.
Я обернулась. Кейн-Ши смотрит
на меня, в карих глазах понимание и серьёзность. Позади, чуть в
отдалении стоят ещё несколько человек, но их лица словно смазаны. В
моём сне они всего лишь статисты.
— Здесь так
не получится. Садись, — резкий кивок куда-то
в сторону.
Микроавтобус пахнет соляркой.
Не люблю этот запах, почему в моём сне
он присутствует? Я пробую открыть пассажирскую дверцу
и тут же слышу отрывистое:
— Не туда.
Как я оказываюсь на месте водителя,
не знаю. Панель управления сродни пульту космического корабля. От
одного её вида меня сразу же начинает
подташнивать. Кейн-Ши захлопывает со своей стороны дверь.
— Поехали.
Он не шутит. Ничуть
не шутит. Я вижу это по выражению его лица,
по глазам. Он серьёзен как... Я пытаюсь ему
объяснить, что водитель из меня... Но успеваю выдавить
из себя только несколько звуков. В моём сне Кейн-Ши ведёт
себя как хозяин и к тому же, похоже, читает мои
мысли. Но это же мой сон! Значит, я позволила ему
это?
— Просто надо захотеть.
Изо всех сил. Главное захотеть.
Я стараюсь. Очень-очень,
понимая, что почему-то это сейчас очень важно. Мотор урчит, автобус
с разгона таранит дверь и та разлетается. Просто
разлетается. Во сне всё возможно.
— Не
останавливайся.
Я слышу рядом уверенный
голос. Мы пересекаем холл и карабкаемся по лестнице.
Автобус немного подкидывает на ступенях, мотор натужно ревёт,
но мы поднимаемся всё выше и выше.
И я спокойна.
— Женя из тридцать восьмой
квартиры из Москвы вернулась, — сообщила мама в очередной мой
приход «в гости».
Она деловито шурудится мочалкой в
раковине, намывая овощи для салата, и на меня не смотрит. В миске
уже лежит несколько лоснящихся самодовольством помидоров. Сколько
себя помню, нарезал салат всегда папа. И очень обижался, если
кто-то брался делать это вместо него. Резка салата
священнодействие, его кулинарная «песня». Пунцовые помидоры,
шершавые, с мелкими пупырышками огурцы. Нежно-зелёные листья
салата. Они ждут, когда