Двойная веточка бамбука с парой
листочков отливает серебром и чернью. Точно в тон жемчужно-серому
кардигану тонкой вязки, накинутому поверх короткого чёрного платья.
Ира, Ирка, с соседнего дома, моя одноклассница и школьная подруга.
В своих мечтах представлявшая себя Ирэн и ставшая ею после того
как, в начале нулевых, шальной девчонкой укатила за границу по
приглашению какой-то чудом отыскавшейся троюродной тётушки. Уехала
в гости, а осталась, как оказалось, насовсем. А теперь вот по
первому звонку примчавшаяся, чтобы увидеться со мной.
Тонкая рука машинально подносит ко
рту чашку с капучино, в меру яркие губы касаются края. Делает
маленький глоток. Чашка возвращается назад на столик. Чтобы
несколькими минутами спустя повторить свой путь. Ирина поправляет
свои тёмные, оттенка красного дерева, волосы и на мгновение
замирает.
— А помнишь, как мы с тобой хомячили
на двоих «Семейное»?
Брикет был большой, под стать своему
названию, а мороженое сладкое, жирное и какое-то густое, словно
замороженные взбитые сливки с сахаром. Одной упаковки хватало на
нас двоих с лихвой. Продавщица в ларьке выдавала нам завёрнутое в
серебристую фольгу лакомство, и мы спешили домой к Ирке или ко мне.
Потом переглядываясь над блюдцами, поедали быстро тающиее брусочки,
пока они не превратились в белую сладкую жижу.
— Молчи! — Ирина машет на меня рукой
и смеётся. — Это мороженое с головой выдаёт, сколько нам лет.
«Семейное» уже не выпускают лет
-надцать и помнят его только те, чьё детство пришлось на
девяностые. Я тоже смеюсь. Ирка смешная, когда так говорит о
возрасте. Словно мы две дряхлые старушенции или тётушки далеко
за.
Горячий латте горчит. Творожные
печенюшки «Gāteau» кокетливо выглядывают из вазочки.
— А давай мы тебе найдём француза? —
вдруг говорит Иринка, словно прочитав мои недавние мысли по дороге
из аэропорта, и при этом лукаво поглядывает на меня из-за чашки
капучино. — Вот скажу Алексу...
Алекс, так она сокращённо зовёт
своего мужа Александра, коммивояжер, мотается по стране, и Иринка
видит его только по выходным. Александр яркий представитель своих
предков-кельтов — черноволосый, темноглазый, с густыми широкими
бровями и крупным носом. Эдакий герой средневековых романов, если
бы не слегка наметившееся брюшко, которое его, в общем-то, не
портит, а даже на удивление придаёт шарм.