— Мы постараемся здесь остаться, если у нас получится. Тем
более, что летописи говорят о том, что Рюрики от императора Августа
свой род ведут, который правил здесь когда-то. И его дружина от
лучших воинов римского императора пошла, так что, если уж совсем
далеко заглядывать, то я имею определенные права на эти территории,
— думал ли я об этом раньше, когда несся сюда скорым маршем? По
правде говоря, нет. Эта мысль впервые промелькнула, когда я
подъезжал к Венеции. А ведь я видел переписку Ивана Грозного с
королем польским, когда Иван все по полочкам поляку разложил,
указывая на то, что такой родословной, как у него, похвастаться
мало кто может. — Но, я все еще в раздумьях. В любом случае во
Флоренции мы долго не пробудем. Устроим сеньору Сфорца, и поедем
обратно в Горицию. Нам нужны воины, Вася, чтобы пробовать
осуществить задуманное, и я, кажется, знаю, где их можно
нанять.
— Добре, княже, — он кивнул и потянул кольчужную сетку,
привычным жестом закрывая лицо. — Предупрежу князя Михаила
Дмитриевича, что выступаем скоро.
— Ступай, — я жестом отпустил его, и некоторое время смотрел,
как он идет по коридору палаццо. Кто-то останавливался и смотрел
ему вслед, кто-то шарахался в сторону, ну, что же теперь поделать,
если доспех был чем-то похож на ордынский.
Вернувшись к Катиной спальне, я обнаружил, что ее на месте нет,
а перед дверями стоят этот ее телохранитель и да Винчи. Вот тут я,
наверное, впервые почувствовал с момента попадания в это время, как
на меня накатывает плохо контролируемая ярость.
— Где она? — я вперил взгляд в Леонардо, но тот только пожал
плечами.
— Уехала на этом страшном животном Риарио, подозреваю, что к
ратуше. Больше, вроде бы, ей ехать некуда.
— И вы ее не задержали? — я с трудом сдерживал рык.
— Как ее задержишь, когда она в таком настроении? Тем более, что
сеньора схватила кинжал, а она умеет им пользоваться.
Развернувшись, я быстро пошел ко второму выходу из палаццо,
откуда, похоже, Катька и смылась. Мне ее что, на цепь сажать, чтобы
приключений за задницу не искала? Сивка стоял оседланный, и
вскочить в седло было делом трех секунд. Собравшиеся на улицах люди
едва успевали отскакивать в стороны, но возмущаться никто не
рискнул, видимо у меня был сейчас вид «Всех убью, один
останусь».
В ратуше мне дорогу попытались перегородить какие-то наемники,
но я без разговоров выхватил меч, направив на одного из них, судя
по всему, он был здесь за главного.