— Говорят, что дела те с молодой и горячей вдовушкой связаны, —
он хмыкнул, гладя на то, что я на мгновение смутился. — Да не прячь
глаза, княже, дело молодое, все понимаю.
— Все, да не все, — я покачал головой. — Вдовой сеньора стала
буквально вчера, она в трауре, потеряла детей и, князь, носит
наследника, угасшего вроде бы рода.
— Н-да, ну ничего, время все сотрет, — Холмский покачал головой
и посмотрел на показавшуюся Катерину, к которой в этот момент
подъезжали какие-то франты, сочувственно. — Васька Милославский
приехал и сказки давай рассказывать, но я понял только про то, что
раньше этими землями правили цари и, что Рюрик, от коего род твой
пошел, с ними в родстве, — Холмский неотрывно смотрел на меня. —
Правда это?
— Не знаю, — я повел плечами. — Это может быть правдой. Но
наверняка не знает сейчас уже никто. И если и оставались какие-то
доказательства, то они давно утеряны, сгорели вместе с Римом,
который неоднократно горел в те времена. Одно я знаю, Олег Вещий не
был сыном Рюрика, он был его племянником, и вот этому в летописях
доказательства встречаются, но опять же, не во всех. Кто тогда
правду баял, а кто придумки писал? — я развел руками.
— Ежели Васька не напутал ничего, и ты, княже, решил здесь
обосноваться, и нам всем дом новый завоевать, то не забудь эту
былину, потому что, раз ты ничего не можешь доказать, будучи прямым
потомком Рюрика, то и никто не сможет этого сделать, а иной раз,
такие вот присказки, ох как пригодиться могут. Да и мы вполне можем
потомками тех воев, что с Рюриком пришли, оказаться, чем черт не
шутит? Тут слово шепнет кто-то, там услышит... — он повернулся и
махнул рукой, призывая воевод шевелить задницами. — Поход!
Мы тронулись, и я сделал знак, чтобы мои воины пропустили
маленький отряд Катерины вперед, оставаясь в арьергарде. Мне не
терпелось закончить прерванный разговор с Холмским, но тут ко мне
подъехал мужик в доспехах и в берете, с огромным драгоценным
камнем, который был чем-то вроде булавки, крепящей роскошное перо.
Холмский оценил наряд франта и, прикусив губу, придержал коня,
позволяя подъехавшему поравняться со мной, потому что именно ко мне
он и направлялся.
— Эрколе д’Эсте, герцог Феррарский, — коротко представился он,
когда я недоуменно приподнял бровь, разглядывая его. — Вам, цесаре,
представляться не нужно, вас все здесь знают.