— Я обязан графу Риарио, поэтому несмотря ни на что, буду
служить ему до последнего. Вы можете не поверить, но честь и долг,
хоть и редко встречаются в современном мире, но иногда имеют под
собой очень вескую мотивацию. Вы его супруга, которую он берег и
ценил, скоро родится его ребенок, и, если вы не прогоните меня, я
все еще хочу и дальше заниматься тем делом, которое нужно мне и
которое приносит мне удовлетворение.
— Я не буду спрашивать, что случилось, вы все равно не
расскажите, но скажите, откуда вы? — я неоднократно в последнее
время слышала от людей Джироламо подобные речи, что совершенно не
вязалось с тем, что рассказывала мне о нем история. И чем больше я
узнавала его, тем больше начинала винить себя за то, что умудрилась
его потерять. Он был очень загадочной личностью, а не садистом и
слабаком, как рассказывала мне история, которой я была
увлечена.
— Я из Генуя, сеньора.
— Простите, сеньора, вас просят спуститься вниз. — Я резко
повернулась к Чезаре, который слегка наклонил голову в качестве
приветствия. — Кардинал Асканио просит о встречи с вами.
Я замерла. Ему то какого хрена от меня надо? Тем более здесь! Мы
вроде бы все решили месяц назад. Меня затрясло от ярости, и
совершенно не успокаивало то, что на чужой земле в статусе гостьи я
этой твари точно ничего не смогла бы сделать, как бы он меня не
довел.
— Сеньора? — голос Чезаре вывел меня из ступора. Я на секунду
прикрыла глаза и решительно пошла вслед за преданным мне
охранником, надеясь только на то, что этот урод явился не для того,
чтобы вынести мне смертный приговор, надеясь заручиться лояльностью
Лоренцо. Я спустилась в гостиный зал, в котором ненавистный мне
представитель семейства Сфорца стоял в центре в сопровождении
четырех наемников. Не слишком он верит в радужный прием и в мою
адекватность. Лоренцо и два его охранника стояли напротив него.
Увидев меня, он кивнул и поманил рукой, подзывая к себе. Я встала
рядом с Медичи, а Чезаре, и незаметно присоединившийся к нему
Бордони, встали немного позади меня.
— Ваше высокопреосвященство, — я наклонила голову, стараясь
успокоиться и, тем самым, не поддаться клокочущей во мне ярости,
глядя на его ухмылку.
— Катерина, — ну что ж посыл понятен, мол я добрый самаритянин,
а не представитель Святой Церкви. Ну-ну.