Внезапно спину обожгло болью.
Я вскочил, глядя на ствол. Самый обычный ствол самого заурядного
дерева. Оно не было похоже на то Древо, которое наградило нас
метками. Значит…
- Яков! – сорвался с места, безошибочно выбирая нужное
направление. Метка будто бы сама направляла, жгла, пульсировала
болью. За мной через лес ломился кто-то огромный, но времени
обдумывать это не было.
Звуки борьбы я услышал еще до того, как вылетел на лесную
прогалину.
Яков сражался с огромным волком и, конечно, проигрывал.
Машинально отметил кровь, которая заливала правый бок мальчишки, и
рванул вперед, на ходу выдергивая из ножен меч.
На секунду кубок двух тел распался, и мимо меня просвистел
знакомый метательный нож, воткнувшись животному прямо в глаз. Волк
взревел и, оставив в покое Якова, бросился в мою сторону. Я сумел
сильно рассечь ему бок, но огромный зверь, истекая кровью, даже не
думал останавливаться. Он бежал к Мире, которая оказалась на месте
сражения всего на секунду позже меня.
Время замедлилось для меня. Будто в замедленной съемке зверь
прыгнул, широко раскрыв окровавленную пасть и явно намереваясь
вцепиться девушке в прямо глотку. Появилось четкое ощущение: второй
нож она достать не успеет. И я тоже не успею догнать волка.
Все закончилось за секунду. Выскочивший на поляну полутролль
поймал зверя на лету и с громким хрустом сломал ему шею. Молча
бросив к ногам Миры обмякшее тело, Олаф скрылся в лесу. Я даже не
заметил, когда он успел появиться на месте битвы.
- Яков! – девушка перепрыгнула через огромную тушу и бросилась к
мальчишке, неподвижно лежащему на траве.
Спина горела огнем, но я отметил это только как факт. Боли не
ощущалось.
- Он?..
- Пока жив, - отрезала Мира, - быстро беги за моей сумкой!
Не знаю, ощущал ли я когда-нибудь в своей жизни такой сильный
страх, как сейчас. Пока я бежал с сумкой Миры обратно к поляне, в
голове стучала набатом только одна мысль: успеть, успеть,
успеть.
- Скорее! – закричала девушка, протягивая руку. - Высыпай все на
траву, я выберу нужное!
Следующие полчаса я молча наблюдал, как Мира промывала рваную
рану на боку Якова, зашивала ее и накладывала повязку с какой-то
вонючей мазью. Мальчишка все это время был без сознания. Может, оно
и к лучшему, но смотреть на выступившие на побледневшей коже
веснушки было почему-то очень тяжело, почти невыносимо.