– Я присмотрю за ним.
* * *
Казань. Площадь Московского вокзала
Крупная широкоплечая фигура отлепилась от стены и двинулась навстречу прибывшим. Станционный смотритель трижды подал сигнал колокольчиком, и поезд, с каждой секундой набирая обороты, тронулся с места.
– Вы от Графина?
Широкоплечий остановился рядом с Платоном, но смотрел не на него, а поверх его головы. Руки казанского уркагана были заложены за спину, и при каждом слове он слегка покачивался на носках хромовых сапог. Платон смерил его пристальным взглядом с головы до ног. В своем представлении московский вор видел встречающего совсем иначе. Мускулистая фигура казанца совершенно не сочеталась с его маленькой головой, казалось, сросшейся с бычьей шеей. Волосы коротко острижены, мясистый нос слегка свернут на бок. И глаза… Больше всего во встречающем Платону не понравились его глаза. Слишком уж неестественно прозрачными они выглядели. Будто стеклянные.
– Аякс? – на всякий случай осведомился москвич.
Казанец кивнул.
– Идемте за мной, – по-деловому бросил он и, тут же развернувшись, размашисто зашагал по привокзальной площади. – Экипаж уже ждет нас. И с нумерами я тоже договорился. Будете жить в «Глассоне». У меня есть там надежный человечек. Так что никто не станет задавать лишних вопросов.
Платон перехватил саквояж левой рукой, а правую сунул в карман длинного модного пальто. Пожав плечами, он двинулся за Аяксом. Шествие замкнул Кучер, молодой паренек, одетый под гимназиста минувшего столетия, до сих пор не проронивший ни слова. Весь багаж последнего, с которым он прибыл в Казань, составлял компактный футляр для скрипки. Ни дать ни взять, выпускник консерватории.
Аякс свистнул, подзывая экипаж. Затем остановился посреди площади и еще дважды качнулся на носках.
– Когда мы сможем увидеться с Рекрутом? – Платон подался вперед, и его губы почти соприкоснулись с мочкой уха казанского уркача.
Аякс резко обернулся.
– Я донесу до него известие о вашем прибытии прямо сегодня. Может быть, встречу удастся организовать уже вечером.
– Так Рекрут не знает?
– О чем?
– О том, что мы должны были приехать?
Некоторое время Аякс молча и сосредоточенно смотрел в глаза Платону. Затем опустил взгляд ниже и сфокусировал его на саквояже москвича. Правая ноздря на свернутом носе как-то угрожающе раздулась.