…Гибко изогнувшись, девушка присела в соседний шезлонг. Ее рука
сразу нащупала мою, и наши пальцы переплелись.
- Хорошо! – выдохнула Рита. – Правда?
- Истинная, - улыбнулся я, снова надевая черные очки, -
беспримесная.
- Слуша-ай, - в голосе моей суженой прорезалась слабая надежда.
- А ты, случайно, «Рефреско» не захватил? Жажда обуяла!
- Так ты ж бутылку выкинула.
- Да не выкидывала я! В урну бросила…
- Вот! – наставительно поднял я палец. – А по здешним правилам,
лимонад или пиво можно купить, только сдав бутылку.
- Дурацкие правила! – сердито пробурчала Рита. – И даже
«зеленый» не поможет?
- Бесполезно.
На Кубе мы песо не пользовались, платили «красными»
сертификатами «А» и «зелеными» с литерой «В». Последние были
весомее. Двадцать пять песо (а это ползарплаты кубинца) равнялись
пяти «красным» сертификатам, или одному «зеленому».
- Разве что долларом поманить… - подал я идею. – Баксы еще
зеленее!
- Нетушки! Ладно, перебьюсь как-нибудь…
Девушка отвернула голову, следя прищуренными глазами за
колыханьем перистых листьев пальм.
- Знаешь… - Ритины губы дрогнули, продавливая ямочки. – Самое
приятное, когда выходишь на берег, это перехватить твой взгляд, -
белые зубки сверкнули лукавой улыбочкой. - Тебя до того тянет, ты
хочешь так неприкрыто…
- Хочу чего? – переспросил я, притворяясь непонятливым.
- Меня! – девушка мило покраснела. Легкий загар пока не прятал
румянца. – И я радуюсь! – сказала она с легким вызовом. – Вот,
думаю, Мишка еще не потерял ко мне интереса…
Я снял очки и, чуть жмуря глаза, посмотрел на голубой простор, у
берега набегавший прибоем цвета разведенного изумруда. Вот они в
чем, подлинные драгоценности природы…
- Риточка… Я тебе не рассказывал… Месяца два назад мне… Даже не
знаю, как сказать… - медленно, но верно выдавалась тайна. - В
общем, я видел свое будущее, свою судьбу. Будто кто кино прокрутил
про мою жизнь, до самого последнего печального кадра, где белым по
черному: «Конец фильма». Не буду рассказывать, что да как, скажу
только одно… Я никогда тебе не изменю. У меня не будет любовниц,
как у деда. Буду жить только с тобой, с тобою одной.
Девушка смотрела на меня, не отрываясь и даже не моргая. Ее и
без того огромные глазищи распахнулись еще больше. Затем Рита
всхлипнула, и перелезла ко мне на колени. Прижалась, и даже на
поцелуи не растрачивалась, лишь рассеянно водила пальцами по моей
груди.