Стиснув пищавшую Риту, я перевернул ее на спину, с приятностью
ощущая, как вздрагивает подо мной сильный животик, напрягаясь, и
податливо опадает, а девичьи коленки сжимают мои бока.
- Миленький… - сорвался жаркий шепот. – Родненький…
На полчаса мы выпали из реальности.
** *
Лунный свет падал на колыхавшийся тюль, и чудилось, что в
форточку вытягивается, завиваясь, сизовато-голубой дымок. На улице
было тихо, лишь на грани слышимости наигрывала музыка. Хорошо…
- Тебе хорошо? – разморено улыбнулась девушка, уловив мой
настрой.
- Очень, - честно признался я.
- И мне… Где у тебя щека? – нащупав мое лицо, Рита приложила
ладонь. – Чувствуешь?
- Горячая… - бормочу я, задирая бровь. – Ничего себе…
- Во, сколько "нашактила"! – счастливо выпалила девушка. -
Третий день держится твоя энергия!
- А это уже не моя... - поцеловав ладошку, я приподнялся,
опершись на локоть, и губами дотянулся до девичьей щечки. – А
твоя!
- Да… Ты… Что… - потрясенно выдохнула Рита, и запищала радостно,
шаловливо мутузя меня и чмокая. – Спасибо! Спасибо! Спасибо! О-о,
как же здорово…
Я сгреб в охапку свое сокровище, оно угомонилось, притихло, и мы
уплыли по волнам сна.
Четверг, 3 ноября. Вечер
Москва, улица Новочерёмушкинская
Маша Шевелёва никогда не считала себя красавицей, даже к
хорошеньким свою персону не причисляла. Обычная девчонка. Ну, хоть
не страшненькая, и то хорошо.
Светка была куда более оптимистично настроена, хотя тоже
самооценку не завышала. Да и как? Они ж близняшки!
Впервые ее убежденность в своих ординарных внешних данных
поколебал Миша. Тогда еще, на дне рождения. Ему исполнилось
шестнадцать, и она пришла вместе с обеими признанными красавицами –
Инной и Ритой. А Миша уверил ее, что и в ней самой скрыта прелесть,
просто не нужно ее прятать или стесняться.
Удивительно… Они со Светкой всегда были лучшими Мишиными
подругами. Как познакомились в детсадике, так и до сих пор. Вот
только классе в восьмом что-то между ними разладилось, они как бы
отошли друг от друга, увлеченные своими, никак не пересекающимися
интересами. А после той самой днюхи снова сблизились.
Долгими неделями Мишка пропадал у них, сначала делая Светке
массажи, а потом таская ее по комнате – поддерживая, руками
переставляя малоподвижные «лапы», лишь бы мозг «опомнился», освоил
ходьбу заново.