- А иудеи? – прищурился Питовранов.
Амаззал пожал плечами.
- Да там половина из России! Мне главное, что израильтяне, как и
мы, терпеть не можем арабов. Но есть разница: Тель-Авив помогает
нам, надеясь в будущем получать нефть, или фосфаты, или еще что,
отобранное у нас арабами, а у Москвы и своего добра полно. Так что
чистая политика!
Посмаковав, Е Пэ отставил чашку.
- Ты не совсем прав, Амаззал. Да, помогая берберам, мы не
рассчитываем на ваши ресурсы. Нам желательно расширить сферы
влияния, усилить позиции, закрепившись на военных базах или затеяв
большие стройки, вроде ГЭС в Эфиопии. Просто мы играем в долгую,
Амаззал. Вкладывая сейчас, получим выгоду лет через десять…
надцать... Но давай ближе к делу.
- Давай! – заерзал бербер.
- Ни ты, ни я не решаем стратегических задач. Мы оба –
посланники своих вождей. Так вот… Было бы желательно испортить
настроение Муаммару Каддафи, а то он заигрался. Если затеять
хорошую партизанскую войну, можно было бы отторгнуть от Ливии
Триполитанию – и создать первое берберское государство.
- Ух, ты… - пробормотал Амаззал.
- Вот именно, - Питовранов наметил улыбку. – Сейчас нам будет
проще – оружие можно перебросить самолетами из Дахлы, а «семьдесят
шестые» сядут на любом такыре. Если выступление вашего народа
реально перерастет в войну, наша помощь тоже пойдет в рост.
Получите и танки, и самолеты, и ракетные установки…
- Нашим вождям это понравится, - медленно выговорил бербер, и
навалился на стол: - Скажи, а зачем вам вот это все? Хотите
победить империалистов?
Е Пэ прищурился, глядя на противоположную сторону улицы, на
покатые крыши и окна мансард.
- Мы хотим построить новый мир, Амаззал, - сказал он, будто
рассуждая вслух, - чистый и безопасный Мир Справедливости.
Бербер выпрямился и расправил плечи.
- Я передам твои слова, - торжественно вытолкнул он. – Мы тоже
хотим жить в таком мире!
Белая и смуглая рука сплелись в крепком пожатии.
Глава 7.
Пятница, 18 ноября. Утро
Москва, проспект Калинина
Первый снежок давно растаял, а больше осадков мы не видали. Лишь
холодина поджимала, да небо провисало серой, рваной ватой облаков,
прячущих негреющее солнце. Предзимье…
Риту я довез до Московского Финансового, чмокнув в подставленные
губки. Выйдя, девушка заглянула в окно:
- Ты не забыл? Сегодня девчонки придут!