— Пока что мне хочется только избавиться от того, что сейчас творится у меня внутри.
Геллен, показалось, недоверчиво усмехнулся, и мы снова замолчали. Вскоре выбрались на открытое место. Потому что совсем недалеко от леса, на другом конце видимого отрезка дороги, которая перебегала ещё один горбатый каменный мост, стоял окружённый толстой каменной стеной город, границы которого я не могла объять взглядом. Квадратные сторожевые башни пиками тонули в густой ночной мгле, где-то горели огоньки в бойницах. Но со стороны замка ворота оказались открытыми. Стражники только проводили нашу карету взглядами, но ничем не попытались остановить.
— Может, ты всё же мне расскажешь, к кому мы едем? — я едва заставила отчего-то пересохший язык шевелиться.
Всё же я знаю Геллена неполные трое суток. Доверять при всём желании не получается. Даже тот мир, что был ограничен стеной замка, я не успела изучить толком. А уж тот, что лежит за его пределами — и подавно вызывал душные приливы тревоги. Но и любопытства тоже.
— С Орбеном Варосом ты не была знакома лично, — пояснил Геллен так, будто я и правда была его сестрой, потерявшей память, а теперь её восстанавливающей. — Он крупный владелец самых выгодных земель в Тюзеваре. И охотно сдаёт их в аренду. Его больше увлечение — скачки на сзарвазах. Сам он в седло садиться опасается, а вот игрок очень азартный. И весьма удачливый. Но в целом он добряк, потому тебе нечего бояться. Честно говоря, я и сам пока не знаю, зачем он созвал всех своих близких знакомых. Да ещё и с такой загадочностью. Но мы скоро всё увидим, — братец пристально оценил мой озадаченный вид. — Не волнуйся, там нет никого постороннего. Но перед более широкими балами это очень хорошая разминка для тебя. Я расскажу тебе о самых важных людях из тех, что там будут. Ты послушаешь и присмотришься.
— Заботишься, — скептически усмехнулась я.
— Вовсе нет. Просто люблю гульнуть, — нахально прищурился Геллен. — А из тебя может выйти неплохая компания, если будешь первое время поменьше болтать и побольше слушать меня.
— Хорошо, — страдальчески протянула я.
Хоть мысль о том, что придётся смиренно молчать, мне и не нравилась. Как-то привыкла лучше контролировать то, что творится вокруг меня. Да о каком вообще контроле можно говорить сейчас… Даже моё собственное тело, кажется, не принадлежит мне больше. Я даже не знаю, что с моим сыном и когда я увижу его вновь.