— А я вам сильно руку проткнула? — указывает глазами на плечо, которое я неосознанно сжимаю своей ладонью.
— Думаю, да, но для нас, волков, это не проблема.
— Прекратите. Черт, — топает ногой Олеся. — Простите, я не хотела. И вообще все это…
— Лучше бы попугая завел.
— Что?
— Ничего. Просто иди умойся.
— Хорошо, — мямлит она, оттягивая и без того растянутую водолазку вниз.
А я смотрю ей вслед и не понимаю во что ввязался, и зачем мне вообще все это надо? Делай благое дело, Бессонов, а в награду получи четыре глубокие и ноющие дырки в плече. Хоть бы заразу какую не занесла.
— Давайте я помогу вам обработать плечо? — поднимаю взгляд на стоящую возле дверного проема Олесю, и не могу понять, что не так, но что-то в ней изменилось. И тут до меня дошло, она заколола чем-то свои взъерошенные волосы, от чего ее лицо стало еще более худым, но ко всему этому она еще и улыбается. И надо признать, улыбка на ее худом и изможденном лице ей несомненно идет.
— Ты сменила гнев на милость? Откуда вдруг такие перемены?
— Успокоилась, полазила у вас по шкафчикам в более осознанном состоянии и поняла, что скорее всего вы не плохой.
— Я понял, за время твоего отсутствия, ты уколола себе феназепам. Ты знаешь, им не надо увлекаться, потом не достанешь без рецепта.
— Спасибо за совет, но это не строго учетный препарат, когда я в последний раз его получала, бумажку даже не забрали и потом вновь по ней же и брала.
— Ты что реально его принимаешь?!
— Неа. Соседке брала, она старенькая, ей до аптеки тяжело дойти, а без лекарства она буйная. А вы?
— Что я? — опускаю рукав джемпера и подхожу к ящику с аптечкой.
— Вы его принимаете?
— Нет, — спокойно отвечаю я, а самого неосознанно бесит эта тема. — Это не для меня. Садись и ешь. Можешь подогреть все в микроволновке.
— А для кого? — не унимается Олеся, прожигая меня взглядом.
— Для моей бабушки.
— Врете.
— И это мне говорит девка, которая не сказала ни разу правду?!
— Я не девка! — парирует она.
— Ну извините, пожалуйста, Олеся… как тебя по батюшке?
— Игоревна.
— Хорошее отчество.
— Ну хоть что-то вам нравится во мне, а то прям страшила века, как-то даже обидно, знаете ли, — внезапно выдает она.
— Да… типичная женская сущность. Я не сказал, что ты страшная, а всего лишь тощая, это, во-первых, а во-вторых, хватит болтать и иди ешь.