Как следует из сказанного, основные различия между понятиями ментальностей и коллективных представлений лежат в научном контексте их употребления. Следуя уже сложившейся научной традиции, о ментальностях уместно говорить в контексте исторического воссоздания специфических типов мышления и представлений, свойственных сознанию прошлых эпох. Понятие коллективных представлений скорее ассоциируется с исследованиями «низовых» форм сознания (обыденного сознания, массовой культуры) современного общества, причем, как правило, в аспекте управления общественным сознанием посредством целенаправленного воздействия на процесс формирования коллективных представлений. При этом оба понятия выражают субстанциальный аспект предмета настоящего исследования.
Что же касается его содержательного аспекта, то здесь понадобятся понятия «концепт» и «дискурс».
Понятие «концепт» в русскоязычной научной литературе появилось не столь давно. Еще в первой половине 1970-х гг. соответствующий термин не был до конца адаптирован: например, выражение «conceptual representation» переводилось как «семантическое представление», «conceptually based» – как «семантически ориентированный», «conceptual dependencies» – как «смысловые связи», а слово «concepts» – как «смысловые элементы», в ряде же случаев термин «concept» переводился как «понятие» [Бабушкин 1996, с. 14]. Позднее, главным образом под влиянием работ А. Вежбицкой, понятие «концепт» проникло в отечественные науки об обществе. Наиболее полное освоение понятия «концепт» характерно для лингвокуль-турологических исследований, что указывает на важную роль языковой, вербальной составляющей в самом обозначаемом этим понятием феномене.
Академик Д. С. Лихачев, указывая на то, что охватить значение во всей его сложности человек не успевает, иногда не может, а иногда по-своему интерпретирует его (в зависимости от своего образования, личного опыта, принадлежности к определенной среде, профессии и т. д.)» [Лихачев 1997, с. 271], тем самым Д. С. Лихачев подчеркивает абстрактный характер концепта, связывая его скорее с мыслью, чем с образным представлением. В то же время Д. С. Лихачев предостерегает от игнорирования субъективно-психологической составляющей концепта, указывая, что при рассмотрении того, «как воспринимается слово, значение и концепт, мы не должны исключать человека. Потенции концепта тем шире и богаче, чем шире и богаче культурный опыт человека. И слово, и его значения, и концепты этих значений существуют не сами по себе в некоей независимой невесомости, а в определенной человеческой «идеосфере». У каждого человека есть свой, индивидуальный культурный опыт, запас знаний и языков (последнее не менее важно), которыми и определяется богатство значений слова и богатство концептов этих значений, а иногда, впрочем, и их бедность, однозначность» [там же]. Под «культурным опытом» человека Д. С. Лихачев понимает национальный, классовый, профессиональный, семейный, индивидуальный опыт человека.