Я опустила глаза. Неужели все настолько очевидно? И тем не менее
отвечать пришлось:
— Уверена, это лишь игра света. Либо происки дьявола, чтобы
настроить вас против меня. А вы, напомню, должны мне доверять, лорд
Кроули.
— Без сомнений. Кому, как не вам, благочестивая аббатиса. Между
нами определенно не должно быть секретов. К слову, можно ли вопрос?
Он волнует меня с самого начала поездки.
— Задавайте, но помните, — я простерла указательный палец вверх.
— Это вы должны исповедоваться Богу в моем лице, а не наоборот.
— Что вы, преподобная аббатиса. Я ни в коем случае не претендую
на лицо Бога, ни в вашем, ни в чьем-либо другом лице. Мне просто
любопытно, а сколько вам лет?
Так и знала, что с этим могут быть проблемы. Даже мои далекие от
религиозного быта познания подсказывали, что для монашеского чина
аббатисы я выгляжу слишком молодо. Даже более чем слишком, и мой
истинный возраст в девятнадцать лет озвучивать нельзя ни в коем
случае.
— Больше, чем вам могло бы показаться, — я решила попробовать
выкрутиться с ответом. — Да и что такое возраст, когда важен
исключительно опыт. А он, поверьте, за моими плечами немалый.
— Да-да, я отдаленно слышал, что самой младшей аббатисе в ордене
около ста тридцати.
Услышав подобное, я едва не поперхнулась, но сдержала себя. Тем
более что Кроули продолжал:
— Вам бы я и восьмого десятка не дал.
Я мысленно прокляла себя, что не посмотрела возраст аббатисы в
документах, которые достались мне вместе с одеянием.
Лезть же и уточнять сейчас было несколько поздновато,
приходилось юлить, обходя опасные углы разговора. А заодно
припомнить, что однажды, лет десять назад, в нашу провинцию
заезжала с проповедями одна из столичных аббатис. Роксана, как и
всегда, заявила, что нечего слушать церковную чушь, и из-за этого я
видела преподобную лишь мельком, когда та проезжала мимо в открытом
экипаже. И выглядела она точно моложе сотни лет, максимум на
сорок!
— Значит, деньги на омолодительную магию потрачены не зря, —
нашлась я.
— Деньги прихожан, хотите сказать, — неожиданно напал на меня
Кроули.
— Я? Хочу сказать? — изумилась, сощурившись, чтобы пристальнее
посмотреть в эти наглые глаза. — Вы, кажется, опять стали забывать,
кто именно здесь должен каяться в своих грехах. И возможно, это вам
придется рассказать, как вы нажили столь огромное состояние и
какими путями.