Я бы посчитала ответом скрежет его зубов, если бы мужчина все же
не сумел выдавить:
— Никаких, преподобная аббатиса.
С чтением я покончила лишь тогда, когда за окном потемнело ровно
настолько, что я не могла различить ни буквы.
Кроули разговоров со мной больше не заводил, видимо, счел, что
еще вечером успеет наговориться настолько, что я у него в печенках
засяду. И был полностью прав: Святое Писание оказалось все же
занятной штукой, а его витиеватые фразы я решила истолковывать
полностью в своих интересах.
Сказано быть с Кроули всегда — я так и сделаю. Нет ничего более
интересного, чем портить жизнь собственного врага. Если понадобится
— стану стоять даже под дверью уборной, лишь бы стереть наглую
ухмылку с этого напыщенного лица.
Я в очередной раз за поездку разглядывала Кроули, но в этот раз
стараясь тренироваться делать это не столь злобно. Зеркала у меня,
к сожалению, не было, но, судя по тому, что сам лорд в этот раз не
отпускал язвительных замечаний, мой взгляд выглядел вполне
нейтральным.
— Устали от изучения богословских тем? — поинтересовался он.
— Устать от этого невозможно, но всему есть свое время и час… А
впереди ночь — время тьмы.
— Вы правы, аббатиса. Самое время подумать о ночлеге и ужине. —
Кроули немного привстал со своего места, чтобы выглянуть в окно и
крикнуть кучеру: — Останавливаемся у следующего приличного
постоялого двора.
— Слушаюсь, милорд.
Признаю, новость меня обрадовала. Учитывая, что в последний раз
нормально я спала еще до отбытия в Локшер, перспектива приличного
постоялого двора воодушевляла. А еще ужина…
С едой у меня тоже не слишком задалось, так что я бы не
отказалась от горячей пищи с чашкой ароматного чая, пусть даже в
компании врага.
Постоялый двор возник на нашем пути примерно через полчаса. Я не
слишком разбиралась в уровнях комфортности придорожных гостиниц, но
эта в действительности выглядела неплохо.
Когда наша карета и следующий за ней обоз въехали на территорию,
я сразу отметила чистоту и ухоженность внутреннего двора по
сравнению с теми, в которых нам приходилось останавливаться с мадам
Роксаной.
Никаких тебе кур и цесарок, бегающих под ногами, псов,
заливающих лаем каждую проезжающую мимо лошадь, грязи, в которой
тут же утопали дорожные башмаки.
В этом месте вся грязь была выметена, а подъезд для кареты
вымощен камнем, чтобы гости не замарали ног.