Я уставилась прямо в голубые глаза этого стервеца. Так уж
получилось, что документы в украденном одеянии монахини оказались
не чьи-нибудь, а одной из аббатис столичного ордена. А это, даже я
знала, немалый чин, который позволял общаться с этим человеком
практически на равных. По крайней мере, пока обман не раскроется,
но я собиралась исчезнуть раньше.
Кроули поджал губы, провел ладонью по своим черным как смоль
волосам и с неохотой, но все же произнес:
— Буду с вами откровенен, аббатиса. Когда представители невесты
объявили мне о требовании покаяния перед свадьбой, я был взбешен.
Все прекрасно понимают, что ни один мужчина в моем возрасте не
станет хранить целибат, но духовенство настаивает на обряде, причем
в обязательном порядке проведенном представительницей именно ордена
Святого Антуана. Я вынужден согласиться.
Я кивнула с умным видом, будто что-то поняла из сказанного, хотя
некоторые выводы сделала. Он собрался мне исповедаться?
Кроули тем временем продолжал:
— Путь до столицы займет около десяти дней, и каждый вечер я
должен буду каяться вам в собственных ужасных прегрешениях, — при
последних словах на лице Кроули возникла похабная усмешка.
Да и весь вид этого человека говорил, что в гробу он видел
искреннее покаяние, а мне неожиданно стало весьма и весьма
любопытно. Что именно я могла узнать об этом человеке из его
собственных уст?
— Мне кажется, лорд, вы несерьезно относитесь к делам Божьим, —
вымолвила я со всем присущим пафосом. — Это не клоунада для вашего
развлечения, и любое требование должно быть выполнено с особой
тщательностью.
— Я же сказал, что хочу быть с вами откровенен, аббатиса, —
заявил он. — Потому откровенно заявляю, что из моих уст вы услышите
лишь то, что я захочу рассказать. А всю эту религиозную чушь…
— Тогда свадьба не состоится, — перебила я, тряхнув четками, и
жемчужинки гневно застучали друг о друга. — Можете высадить меня из
кареты прямо здесь. Я доберусь до столицы своим ходом, а после
сообщу преподобному отцу, что вы лукавите перед Господом нашим и не
можете предстать с чистой душой перед невинностью ее высочества
принцессы Иоланты.
— Отбросьте патетику, аббатиса. Все эти ваши “только женщина
может отпустить грехи мужские”. Хватит, я уже наслушался. Это
договорной брак: королевству нужны мои деньги, мне нужны титул и
власть. Так что свадьба состоится в любом случае, и никакое
духовенство не помешает этому.