— Прощаю. — Я встала и подошла к лорду ближе. — И мне не нужна
эта кровать. По крайней мере, мы все же можем уместиться на ней
вдвоем, если…
— А после вы опять скажете, что я над вами надругался? —
перебив, усомнился в моих словах Кроули. — Смотрите, аббатиса, а то
я могу решить, что вы тоже не так безгрешны и внезапно захотели
моего молодого и горячего тела.
— …Если развернемся спинами, — договорила я, все же краснея и
радуясь, что моего румянца не видно в темноте. — А сейчас ложитесь,
пока я не передумала и не решила предать ваше молодое и горячее
тело вместе с душой вечной анафеме. Спокойной ночи и сладких снов,
лорд Кроули.
[1] Кишнот — головной убор
монашки.
К утру земля просохла и лошади смогли продолжить путь.
Наша карета вновь следовала по проложенному пути с редкими
остановками по нужде и для перекуса.
Так мы остановились для позднего завтрака в одном из трактиров,
хозяином которого оказался мужчина, поглядывающий на меня странно и
подозрительно.
Его взгляд меня откровенно напрягал, Кроули же был занят едой
больше, чем поведением трактирщика.
Наконец я не выдержала.
— Этот мужчина на меня странно смотрит, — полушепотом произнесла
я.
— Ну так прокляните его, наложите
епитимью[1], — не отвлекаясь от тарелки с
жареной яичницей и овощами, подсказал лорд. — Или что там обычно
принято делать у вас в ордене в таких случаях?
— У нас в ордене, как вы выразились, никто друг на друга не
смотрит так, что кусок в горло не лезет.
То и дело я нервно косилась на трактирщика, а тот на меня. Я
пыталась прочесть хоть что-нибудь в его взгляде, но не
выходило.
То ли пренебрежение, то ли усмешка, то ли осуждение, то ли,
наоборот, обожание — я почему-то себя ощутила тараканом, но при
этом очень красивым, ну или как минимум необычным.
— Если хотите, — наконец предложил Кроули, тоже заметив
странности, — я могу поинтересоваться у трактирщика, в чем причины
такой реакции?
— Будьте добры, лорд, — попросила я, неуютно ежась.
В итоге, так и не допив свой чай, я покинула таверну и вернулась
в карету. Минут через пять ко мне присоединился и Кроули, донельзя
довольный и с улыбкой от уха до уха.
— Вы поговорили с ним? — задала я вопрос, когда экипаж
тронулся.
— Да, — коротко ответил Кроули, расплываясь еще больше.
— И?
— Ничего страшного, мужчина просто принял вас за кого-то
другого. Не берите в голову, аббатиса, — решил успокоить лорд.