— Это ловушка, — догадалась я.
— Совершенно очевидно, — кивнула Роксана. — Так что держите ухо
востро и никому не доверяйте в этом доме.
С этими словами она умолкла, потому мы добрались до комнаты, где
и просидели до самого вечера.
Мадам запретила даже разбирать вещи — была уверена, что отец
отправит нас в новое место, пока не раздался стук в дверь.
Заглянувший слуга доложил, что меня ожидает лорд де Сент.
— Леди ждут одну, — дополнил он, когда вслед за мной встала и
Роксана.
Отец по-прежнему сидел в кабинете за столом, казалось, он так и
не вставал с момента, как мы его покинули. Разве что теперь все
пространство комнаты освещал огонь свечей, а рядом с правой рукой
отца на столе появился нож для писем.
— Сядь, Беллатриса, — произнес он, указывая мне в кресло
напротив. — Мы должны с тобой серьезно поговорить.
— Слушаю, отец.
— Я надеялся, что этот разговор состоится позже, но раз кто-то
прознал о твоем местонахождении, скрывать тебя дальше бессмысленно.
Завтра я официально объявлю о тебе обществу и представлю как
собственную наследницу!
Мое сердце от этих слов заколотилось чаще. Не то чтобы я так
сильно жаждала занять место отца побыстрее, но сам факт того, что
мое заточение подойдет к концу, и официальное признание окрыляли
меня. И только колокольчик интуиции своим звоном портил всю
радость.
— А что, если это ловушка? — повторила я то, о чем мы говорили с
Роксаной. — Что, если кто-то специально вызвал меня…
— И я даже знаю кто, — отец скомкал письмо, которое все еще
держал в руках. — Чертов Кроули! Это все его происки!
— Кроули?! — вот уже второй раз за день я слышала эту фамилию, и
она приводила отца в ярость.
— Не смей даже пачкать свои губы, произнося имя этого гаденыша,
— прошипел отец. — Впрочем, скрывать от тебя бессмысленно: этот
стервец метит на мое место, и твое существование ему как кость в
горле. Последние годы он только и надеется получить Локшер в полное
владение, если у меня не будет наследников. И убеждает в этом
короля, для этого он даже собирается жениться на этом блеющем
недоразумении — принцессе Иоланте.
Голос батюшки опять взвился вверх и от волнения замер где-то на
высокой ноте. Лорд схватился за сердце, тяжело задышав.
— Что с вами, отец? — вскочила я, перепугавшись.
— Ерунда, сердце шалит в последнее время, — он дернул верхний
ящик стола, доставая оттуда гербовую бумагу. — Здесь свидетельство
о том, что признаю тебя своей дочерью, и мое завещание. Хочу, чтобы
ты хранила эти бумаги у себя. А завтра я представлю тебя…