Исар как-то без энтузиазма пожимает
плечами.
— Хорошо, давай… Я, правда, сейчас не
могу сказать, когда буду свободен…
— Ну хоть телефонами обменяемся,
созвонимся потом, — настаивает Азамат.
Кир бросает на меня скептический
взгляд.
— По-моему, он не хочет
общаться.
Я киваю.
— Но это странно в его
положении.
Тем временем выясняется, что своего
телефона Исар не помнит, так что теперь он пытается записать под
диктовку Азаматов, но что-то не ладится. То так экран повернёт, то
эдак, щурится, тычет не туда…
— Что у тебя со зрением? —
обеспокоенно хмурится Азамат.
— Что-что, не видишь, что ли?! —
внезапно рявкает Исар. — Одного глаза шесть лет как лишился —
медведь порвал, а потом и второй начал… шутки шутить.
— А целитель?
— А что целитель, целитель говорит,
через два года вовсе ослепну! Вот, вкалываю, пока могу, а то потом
на что жить-то?
Азамат бросает вопросительный взгляд
на меня, я киваю в сторону унгуца.
— Так, вот что, дорогой друг, — тоном,
не терпящим возражений, сообщает муж. — Брось ты этот телефон и
грузись-ка ты в унгуц, пускай тебя нормальные столичные целители
посмотрят, пока есть на что смотреть.
Исар ещё некоторое время упирается,
приводя доводы, что у него, мол, срочный заказ и наличность вся в
дело вложена, но Азамат последнее время в вопросах здоровья — таран
похуже меня, ни одни ворота не устоят. В результате минут через
пятнадцать Исар с небольшим мешочком сменной одежды грузится к
нам.
В унгуце поначалу пытается воцариться
тягостное молчание, потому что Рубчий делает вид, что его волокут
куда-то силой, а Азамат делает вид, что он строгий и суровый. На
самом же деле строгая и суровая тут одна я, и я же беру на себя
бразды правления ситуацией, извлёкши через голову Исара из
багажника свои сканеры и прочие анализаторы. Мужик пытается вжаться
в сиденье и загородиться руками, но Кир его высмеивает:
— Да она током не стрекает, чего вы
шарахаетесь.
— Да так, неловко как-то, — бормочет
тот, щурясь в зеркало заднего вида в надежде рассмотреть реакцию
Азамата на то, что его жена перегибается через чужого
мужика.
— Это ж разве неловко, — усмехаюсь я,
втягиваясь обратно в салон. — Сейчас будет гораздо неловче,
ахха-ха-ха!
И злорадно потираю руки.
— Лизонька, ну что ты меня
дискредитируешь перед старым другом, — делано жалобным тоном
произносит Азамат, с трудом сдерживая улыбку. — Ещё подумает, что я
не способен призвать тебя к порядку.