– У вас времени – до заката! – рычал я на оцколи. – Не решите –
убирайтесь в свои горы! Как хотите – пусть вас толимеки переловят и
перережут по дороге!
И вот тут ко мне снова подошел Ннака.
– Володыко, – тихо начал он. – Отдавь их мне.
– Чего?
– Я могу вскомандовать оцколи. Доверь горцев мне!
Опять! С каким-то маниакальным упорством Мясо рвался на
командные должности. Хотел воевать, подвиги совершать – я не знаю.
Мой гениальный торгаш, ловкий махинатор, ушлый интриган – что с ним
случилось? Или ничего не случилось, а я просто чего-то не углядел в
его характере?
Но оцколи! Эти скорпионы в банке – я побоялся бы поставить над
ними даже Глыбу. При всей его несгибаемой силе воли – такая коса на
камень найдет, что трагедия станет неминуемой! А тут Мясо…
Я смотрел на своего пухлого казначея и задумался. А ведь тут и
не нужна несгибаемость. Тут больше пригодится то, чего как раз в
избытке у Ннаки – умения договариваться. Ушлый парень обведет
вокруг пальца любого. Мягкая сила Мяса сможет сделать больше, чем
железная воля Прекрасной Слезы. К тому же, он ведь тоже оцколи –
какой-никакой, а свой для этих дикарей.
– А как же снабжение? – неуверенно поинтересовался я у
казначея.
– Да чегой там того снабжения! – отмахнулся Ннака. – Сваливай в
мешки да считовай. Любой дурак справится. Хочешь, я и дальше
продолжу этим заниматься. С новыми помощничками у меня еще лучше
всё получится!
И Мясо лукаво ухмыльнулся. Ох, хитрющая же морда была у моего
горца!
– Ну, смотри! Не знаю как, но мне нужны послушные исполнительные
оцколи. Если я велю что-то делать – они должны будут сделать. А,
если что-то запрещаю – то чтобы даже не смели!
Я не ведаю, как себя повел Ннака среди горских вождей. Угрожал
или подлизывался. Подкупал или договаривался. Но, забегая вперед,
горцы не бузили, не бунтовали, приказам следовали (как попало, но
следовали). А, если что и творили непотребное, то очень тихо и
незаметно.
А вечером пришел Брат Гнева. Бесконечно длинная цепочка воинов
долго – наверное, два часа – выползала из прибрежных зарослей и
втягивалась в Моку. Измученные переходом воины, среди которых
четыре пятых были неопытными ополченцами, добирались до временного
лагеря и без сил валились на землю. Командир устало доложил, что,
кроме десятка приболевших, все живы и относительно здоровы.