Спрятав удовлетворённую улыбку, мысленно потёр руки. Не
показалось!
- Фрося! - кричу, выйдя в зал, - Я мыться собрался!
- Вот ещё, Алексей Юрьевич, - зазудела та недовольно, - одни
траты от вас!
- Доктор велел, - выложил я из рукава козырь, смущённо улыбаясь
и как бы стесняясь, что затрудняю служанку работой. Фыркнув, та
ушла на кухню за дровами, и через несколько минут титан в ванной
комнате загудел, нагреваясь.
Повесив полотенце и чистую одежду на крючки, я медленно разделся
и по шею погрузился в горячую воду, раскинув руки по бортикам
чугунно ванны. Ноги не достают противоположной стенки... и только
сейчас до меня дошло, какой же я на самом деле маленький!
Двенадцать, пусть даже почти тринадцать лет - да в эпоху, когда
об акслерации не слышали, а средний рост был заметно пониже, это...
мало. Точно не помню, но явно меньше ста сорока сантиметров.
- Н-да... - досадливо заключил я, окончательно распрощавшись с
былыми богатырскими статями и пытаясь примириться с унылой
действительностью. Отмокнув несколько минут, намылился и встал,
проводив взглядом таракана, выползшего совершить моцион на
кафельную стену над умывальником. Пробку из ванной я вытаскивал
зачем-то ногой, потратив на это немало времени, и только затем
ополоснулся под душем.
На выходе из ванной Фрося всячески показала, как тяжело ей
далась растопка титана, и какой я безжалостный эксплуататор.
Практически коварный тиран!
" - Ничего, - мысленно пообещал я служанке, - скоро моя тирания
закончится, и мы расстанемся!"
В тот вечер папенька торжественно открыл книжный шкаф, и Свет
Божий увидели мои учебники и тетради.
- Илларион Фёдорович с этого дня разрешил, - сказал он, обдав
меня запахом табака и алкоголя, и вручая стопку лично в руки,
слегка придержав её и выразительно глянув в глаза. Почему он решил
обставить это торжественно... Впрочем, действия алкоголиков и
наркоманов не всегда стоит даже пытаться понять.
Семейный ужин не задался, но собственно - как и всегда, когда на
нём присутствует папенька. Обедаем мы в гостиной, размеры которой
отнюдь не велики, так и что и за столом может поместиться не более
полудюжины человек, да притом локоть к локтю.
Для четверых места хватает, но... Юрий Сергеевич изволит
смердеть. Неизменный запах алкоголя, перегара, табака, больных
зубов и нездорового от излишеств желудка окутывает сперва его, а
потом и всех нас удушливым ядовитым облаком.