Он из тех людей, что находят в унижении других болезненное
удовольствие. Притом великовозрастных хулиганов он побаивается,
будучи не раз битым, да и с теми, чьи родители имеют определённое
влияние, и не стесняются этим влиянием пользоваться, Иоганн
Фёдорович старается не связываться. Отыгрывается он на существах
безответных, мастерски измываясь и наслаждаясь этим.
- Ряба! - меня болезненно ударили по спине, прервав медитацию, -
Вот ты где!
- Ну как? - цепкие руки Струкова развернули меня за отворот
гимназической блузы, притягивая к себе, - Головка не бо-то?
- Руки... - отвечаю внешне спокойно, отмечая собирающихся
зрителей из тех, что готовы радоваться любому событию, но пуще
всего чужому унижению и боли.
- Чево-о? - тянет он, ещё крепче ухватив меня за ворот и глядя
предельно глумливо, наклонив вперёд лицо и брызгая слюной, как мне
кажется - нарочито, - Никак наша курочка Рябя говорить
по-человечески научилась? Не ко-ко-ко, а...
Положив свою руку поверх его, я хорошо зафиксировался и резко
вывернул кисть наружу, лишь в последний момент удержавшись от того,
чтобы не порвать ему связки. И признаться, двигало мной в том
момент не человеколюбие, а избыточное число свидетелей!
- Ай! - по-бабьи взвизгнул он, отшатываясь прочь и хватаясь за
повреждённую конечность, - Ряба, тебе конец!
- Надо же, - вслух удивился я, - мартышка, а говорит
по-человечески! Скажи ещё что-нибудь Мартышок!
Смешки стали громче, и Струков, ожёгши меня ненавидящим
взглядом, поспешил удалиться прочь. Он не трус... подлец, но не
трус. По крайней мере не больший, чем добрая половина
одноклассников. Просто начинать драку на глазах учителей, это
верное исключение из гимназии!
... а жаль. Одной проблемой было бы меньше.
Первым уроком у нас география, которую ведёт Анисим Павлович
Завойский, ранее служивший штурманом сперва в РИФ, а потом и в
коммерческом флоте. Знающий географию прекрасно и отнюдь не только
теоретически, большой строгостью он не отличается, а уроки ведёт
просто замечательно.
Обычно его слушают, затаив дыхание, потому как уроки отставной
моряк щедро разбавляет собственным жизненным опытом, и слушать его
необыкновенно вкусно. Однако же сегодня даже он был вынужден
сделать замечание Струкову, который начал рассказывать что-то
Парахину, ёрзать на лавке и поворачиваться назад, кидая на меня
грозные взгляды.