Однако же опасность разглядели и
конные гриди, до поры переводившие дух. Сотенный голова Михаил
принялся действовать решительно: резко, отрывисто командуя, он тут
же построил десятки уцелевших ратников клином, на острие его выведя
воев с уцелевшими копьями. Не мешкая, буквально с места бросили
дружинники своих жеребцов в галоп по сигналу сотника, обгоняя
пешцев и разгоняясь для тарана!
Хороши тургауды в сече, закованы в
прочную броню, вооружены самыми лучшими мечами, да саблями и
палашами… Но копья чжиды остались от силы у каждого третьего, да и
строем плотным воевать они не приучены – не построить им «ежа»
против летящих во весь опор орусутов! К чести ханских
телохранителей стоит признать, что они не побежали, а все же
замерли на месте, вслушиваясь в резкие команды
джагунов-сотников…
Но когда тяжелые жеребцы орусутов,
под копытами которых задрожала земля, доскакали до монголов… Когда
склоненные к пешцам рогатины с огромной, набранной на скаку силой
ударили в уцелевшие щиты да хуяги, раскалывая дерево и пробивая
сталь… Когда в центре сотни несколько человек буквально взлетели в
воздух от страшного тарана разогнавшихся животных… Тогда ханские
телохранители, непривычные драться пешими против конных, забыли про
свое мужество и честь, про грозное наказание за бегство! Забыли обо
всем – и бежали, охваченные первобытным ужасом перед неотвратимой
смертью! Да были истреблены русичами в спину – все до единого
сгинули под яростными ударами сабель и чеканов гридей, выместивших
на тургаудах всю злобу за павших соратников…
Дружинники спасли бегущих ополченцев
– а когда Ратибор доскакал до всадников и развернул их лицом к
собственным пешцам, да вновь гулко затрубил в рог, первые ряды
ополченцев застопорили свой бег.
- Еще немного продержитесь, вои, еще
немного! Остановим их среди домов, нас им тут не обойти!
Послушались вои своего воеводу,
вновь обратились к ворогу! И действительно, поначалу преследующие
их татары не смогли обойти орусутов в лабиринте кривых улочек и
закоулков Ижеславца, в отличие от Пронска застроенного не по плану.
И хотя невероятно тяжел стал топор для натруженной руки русского
ратника, но ведь и сабли в руках половцев и хорезмийцев уже не
порхают, также сильно устали в сече поганые… А ведь к закату уже
клонится солнце в короткий зимний, декамбрьский день – ночью же
поганые отступят!