— Я против!
— Филипп, мы с вами, по-моему, всё
обговорили, — не менее зло прошипела его мать, посчитавшая, что
возражение относится к её словам. — Вы согласились на моё условие.
И как, девушка вас узнала?
Пьер-Луи смущённо отвёл глаза. Так
вот почему он не признавался Люсиль до сих пор! Наверняка
договорился с королевой, что если Люсиль узнает любимого под
мороком, значит, они судьба друг друга, не узнает — не судьба. Но
мне в последнее время казалось, что подруга относится к кавалеру
без былой приязни, так и не простив то ли опрометчивого поступка,
то ли опрометчивых слов — мне она так и не призналась, что
случилось.
— Да кто тебя будет спрашивать? —
насмешничал Франциск. — Твоя мать не слишком интересовалась мнением
Филиппа Второго, когда решила тебя родить.
— Я попросил бы не трогать мою мать.
— Пьер-Луи так гордо вскинул голову, что наконец стал похож на
настоящего короля. Не то чтобы это позволило бы мне отнестись к
предложению его матери с пониманием, но неприязнь к ней уже не
распространялась на него. — Извольте относиться с уважением к
правящему дому.
— Правящий дом — Лиденинги, ты не
забыл? — ехидно поинтересовался призрак. — И кто из вас — из них?
Из Лиденингов здесь только Николь и я. К нам я отношусь с
уважением.
Он подбоченился и стал походить на
одну из статуй королей в королевской галерее. Сама я галерею не
видела, но картинки с её изображением были даже в учебниках
истории.
— Правящий дом здесь мы, — нехорошо
прищурился Пьер-Луи. — Попробуйте оспорить это, вы, давно покойный
неудачник. Вы не только страну потеряли, но и сделали всё, чтобы от
вас не осталось даже потомков.
Королева напряжённо вслушивалась,
силясь понять, о чём шла речь, сделать это при отсутствии реплик
второго собеседника тяжеловато, но горячность сына ей не нравилась,
потому что она положила свою руку на его, пытаясь успокоить. Я тоже
начала опасаться, что Франциск переругается с нынешним королём в
лице Пьера-Луи так, что обратного пути не будет. Конечно,
правителям надо уступать, но загвоздка в том, что они правители
оба, к тому же одной и той же страны.
— Я — король, настоящий, получивший
трон по праву. А тебе только позволили им быть, — набычился
Франциск. — Не твоей подлой семейке указывать мне, к кому
относиться с уважением.
— Ваше Величество, — вмешалась я,
пока они не договорились до чего-нибудь непоправимого, — ни Его
Величество Филипп Третий, ни его мать не имеют отношения к вашей
супруге, поэтому можно сказать, что мы на одной стороне. Почти.
Потому что для замужества этого мало.