Вайя отступила, а я вышла вперед и приготовилась к
битве. Прокаженная уже пригнулась, крепче стиснула ржавые кинжалы,
растянула губы в яростном оскале. И стоило мне пошевелиться, как…
Рывок! Бросилась навстречу, а гнилая листва взметнулась из-под ее
ног. Спокойствие леса пронзил скрежет и звон клинков.
Получив отпор, девушка шустро отступила. Ее ноздри
затрепетали в частом дыхании, а налитый кровью взгляд впился в меня
красными иглами. Она снова рванула в битву, и меч в моих руках
«запел» под утробное рычание прокаженной. Девушка наносила мощные,
стремительные удары, но одной силы мало для победы. Она билась
безрассудно. И я видела все огрехи в ее защите. Ждала нужного
момента для решающего удара.
И вот! Момент настал.
Прокаженная открылась, а я полосонула ее по животу,
срезав лоскут дырявой рубахи и обнажив смуглую кожу. Но
разрушительница вовремя отшатнулась. Короткая передышка, и она
снова кинулась в прямой бой, что глупо. Лучше бы зашла сбоку. Мне
хватило одного обманчивого выпада, а мечу мгновения, чтобы
вонзиться в податливую плоть. Багровые капли застучали по гнилой
листве, отсчитывая неровный ритм последних мгновений
жизни.
Девушка застыла. Медленно опустила взгляд на кровавое
пятно, что расползлось по грязным лохмотьям, а в ее алом взоре
блеснули искры…страха?
Нет. Не может быть.
Уверена: мне померещилось. Отравленные Мором не
испытывают эмоций. Лишь ярость. И об этом знает каждый житель
Сарема, не только ловцы.
И все же…
Девушка выронила один из кинжалов и стиснула мою руку
с рукоятью меча. Вот значит как. Решила меня с собой забрать? Ну,
пусть попробует.
И только она замахнулась, как я выдернула ладонь из
ее влажных пальцев и отшатнулась. Справа промелькнул ржавый клинок,
и скулу обожгло порезом, а прокаженная покачнулась и упала лицом
вниз, глубже вгоняя в себя клинок.
– Рей! – подбежала взволнованная Вайя.
Я зажала щеку ладонью:
– Просто царапина. Ничего серьезного.
Пальцы моментально слиплись от крови, но порез не
показался серьезным, только болезненным. Однако сестра все равно
достала флягу с ромашковой настойкой и плеснула мне на щеку. Я
поежилась и вытерла ручейки рукавом, чтобы они не забрались за
ворот рубахи, кровь с ладони – о штанину и склонилась над
прокаженной. Печально. Она умерла, зарывшись лицом в грязную после
дождя землю, и даже света не увидела напоследок. И будь она обычным
человеком, а не зверем в девичьем обличии, я бы посочувствовала. А
так… Перевернула обмякшее тело набок и выдернула клинок. Теперь
оставалось только оттащить прокаженную к другому разрушителю и
сжечь их тела.